Вряд ли существует другая болезнь‚ которая вызывает такой страх и ужас‚ как рак. Для многих этот диагноз — смертный приговор. Однако в последние годы специалисты со всей ответственностью заявляют‚ что благодаря новым технологиям лечения справиться с тяжелым заболеванием можно в 94 % случаев. Как победить рак? Эту тему мы решили обсудить за круглым столом в нашей редакции. Его участники — врачи и женщины‚ победившие рак…
Если у вас нет возможности обратиться за помощью в своем городе — звоните по всероссийской бесплатной горячей линии «Вместе ради жизни». Квалифицированные онкологи, маммологи и психологи ответят на ваши вопросы.
Дарья Донцова, писательница.
Операция проведена в 1998 году в Московской городской онкологической больнице № 62
«Kрасота & здоровье»: По данным медицинских исследований, рак молочной железы, традиционно считавшийся болезнью женщин старше 50 лет, сегодня диагностируется у 18-летних девушек. Почему?
Наталья Леонова: Этиология и патогенез рака молочной железы до сих пор до конца не изучены. Однако известны факторы риска: наследственность, нарушение гормональной функции, раннее начало менструации, поздние роды, отказ от кормления ребенка грудью, плохая экология, табакокурение и, как ни странно, неправильное питание. По данным ВОЗ, самая низкая заболеваемость раком молочной железы — в Китае и Японии. Это связано с тем, что в меню жительниц этих стран преобладают морепродукты высокого качества.
Дарья Донцова: Я полностью не попадаю в категорию риска: самостоятельно родила двух детей, кормила грудью до года, никогда не делала женских операций и у меня всегда был нормальный гормональный фон. Я не страдала гинекологическими заболеваниями, избыточным весом, не пила и не курила, занималась спортом и тем не менее в 45 лет получила онкологию. Когда оказалась в палате, выяснилось, что каждой из нас до болезни пришлось пережить серьезное потрясение.
Ольга Рожкова: Хронический стресс действительно опасен своим воздействием на организм. Потому что формируется стрессовый гормональный фон, который дает колоссальную нагрузку на органы, системы организма и иммунную защиту. В результате могут начать расти онкологические клетки, постепенно превращаясь в опухоль.
Наталья Леонова, врач-маммолог, заведующая маммографическим кабинетом отдела лучевой диагностики ММА им. И. М. Сеченова, эксперт благотворительной программы «Вместе против рака груди»
«K&З»: В советские времена существовала своеобразная система шифровки, и пациенту не говорили, что у него рак. Сейчас диагноз не скрывают, потому что врачи уверены: результат лечения во многом зависит от настроя больного. Так ли это на самом деле?
Дарья Донцова: Всегда рассчитывать нужно только на себя, даже в выборе специалиста. Ведь врачи бывают разные: хорошие, жадные, злые. Я столкнулась с тремя. Один сказал: твоя жизнь кончилась; другой известный профессор подсчитал, сколько будет стоить лечение, и это была огромная сумма; третий благополучно сделал операцию. То есть надо искать своего врача и использовать для этого любой источник информации — сарафанное радио, Интернет…
Наталья Леонова: Но самое главное — идти к традиционному врачу, а не к целителям и гадалкам. В подавляющем большинстве случаев женщины, узнав свой диагноз, бросаются в нетрадиционную медицину и теряют время. А ведь на ранних стадиях рак лечится, и весьма успешно.
Наира Вадиян, педагог.
Операция проведена в 2005 году в Московской городской онкологической больнице № 62
Елена Новикова (пришла в редакцию вместе с мужем Виталием): Когда узнала свой диагноз, на меня буквально обрушился поток черных мыслей. Я плакала в метро, на улице, дома. Потом заметила: когда нервничаю, опухоль начинает болеть сильнее. Возможно, это была фантомная, ненастоящая боль, но напряжение явно ощущалось.
Наира Вадиян: Главное в этой ситуации — не задавать вопросы «почему я?» или «за что это мне?». Можно придумать несколько красноречивых ответов, только будут ли они являться истиной? Да и помогут ли? Нужно сделать правильные выводы и жить дальше с добром в душе и без разрушающих претензий к судьбе.
Ирина Худякова: Мне поставили диагноз, я пришла домой, легла на кровать в раздумьях: сказать или не сказать мужу? Плакала от жалости к себе, к нему — понимала, что на нем теперь все: и дом, и дети, и дача. А мне остается ходить по врачам, делать уколы, облучаться. Я больна, мне нужно думать о себе. И тут же из глубины сознания возникал вопрос: а зачем? И я опять рыдала, представляла, как моя семья будет жить без меня. Сердце разрывалось от горечи и безысходности. И я буквально заставила себя встать. Выпила валерьянки. Легче, конечно, не стало, но ситуация уже не казалась катастрофичной.
Надежда Рожкова, академик РАМТН, профессор, доктор медицинских наук, руководитель Федерального маммологического центра Минздавсоцразвития РФ, президент Российской ассоциации маммологов
Ольга Рожкова: Главное, не пугаться мифов, что рак — это приговор без объявления даты смерти или заразная болезнь. Также важно сразу начать лечение и, конечно, перестроить свое поведение — это значит получать информацию о болезни только от медиков, не собирать «страшилки» и не делиться у перевязочной своими ощущениями. Чем больше удается расслабиться, тем ниже стрессогенный фон — гормоны стресса уменьшаются, силы у организма высвобождаются, и он направляет их на борьбу с болезнью.
Второе правило — развивать позитивное мышление с помощью простых упражнений. Например, перед сном найдите минимум пять-шесть пунктов, за которые стоит поблагодарить жизнь. К примеру, сегодня я познакомилась с интересным человеком, прочитала увлекательную книгу, родственники пришли в хорошем настроении, принесли цветы с удивительным ароматом, выпал первый снег.
И третье — быть здесь и сейчас. В окружающей обстановке всегда можно найти хорошее и заслуживающее внимания.
Дарья Донцова: На самом деле это так. И все, что с нами происходит, — к лучшему. Плохое рано или поздно трансформируется в хорошее. Мне помог диалог с собой. Я спрашивала себя: «Кто может за меня выздороветь?» Никто! Только я сама. И тогда поняла, что рассчитывать надо только на себя. Потому что психолог уйдет домой, у врача после операции свои дела, муж устанет. Так и буду висеть у всех на шее? Не противно, не стыдно? И как только поняла, что ответственность за здоровье лежит на мне самой, силы возросли.
Ольга Рожкова, онкопсихолог, член Ассоциации онкопсихологов России,
эксперт благотворительной программы «Вместе против рака груди»
«К&З»: И тем не менее положительный настрой может дополнять, но не заменять лечение или период реабилитации. Насколько изменились методики лечения за последние годы?
Надежда Рожкова: Хирургия рака молочной железы менялась на протяжении нескольких тысячелетий и прошла путь от прижигания опухоли металлическим наконечником до радикальной мастэктомии, которая с конца XIX века оставалась общепринятым и единственным методом лечения. В настоящее время у нас есть совершенные методы диагностики рака молочной железы, лекарственное лечение и лучевая терапия опухоли, которые дают возможность уменьшить объем хирургического лечения. На ранних стадиях при опухолях размером менее 2,5–3 см в диаметре может удаляться только часть молочной железы — лимфатические узлы подмышечной, подключичной и подлопаточной областей.
Наталья Леонова: Корректирующая терапия подбирается врачом индивидуально каждой пациентке. Сейчас разработан серьезный комплекс послеоперационных процедур. Их функции заключаются в восстановлении лимфотока специальными компрессорами, а также в исправлении осанки с помощью специального белья и эндопротезов. Если их носить постоянно, нагрузка на позвоночник распределяется равномерно, и реабилитация проходит быстрее.
Дарья Донцова: Есть прекрасные технологии, которые помогают приобрести нужный вид после операции. Можно купить изумительное корсетное белье, и ни одна живая душа, даже любовник, не скажет, что у вас была операция.
Елена Новикова, певица, автор песен, композитор.
Операция проведена в 2005 году в Ростовском научно-исследовательском онкологическом институте
«K&З»: После операции женщины чувствуют себя беспомощными и теряют уверенность. Как избежать эмоционального срыва?
Елена Новикова: Когда сняли повязки и швы, у меня был настоящий шок — слезы рекой. Но я понимала: с этим надо жить… И говорила себе: «У меня нет груди, но внутри я та же Лена, у меня те же мечты, цели, желания. Меня ждут друзья и близкие люди». И это помогало.
Дарья Донцова: После операции рыдают все. И глобальное «все будет хорошо» не очень греет душу. Я против безбашенного оптимизма, то есть что после операции жизнь будет такой, какой была. Нет! Она такой не будет никогда. Качество жизни изменится. Нужно быть готовой к тому, что нельзя поехать на море, лежать на пляже топлес. Придется скорректировать диету, следить за весом, сдавать анализы, проверяться у врача. Будет очень тяжелый год, когда не поднимается рука, а разрабатывать ее очень больно. Будет химиотерапия. И при всем этом в голове надо держать простую мысль: во‑первых, все это закончится; во‑вторых, медицина вам подарила жизнь и вы рядом с детьми, любимыми людьми… Но то, что этот настрой дастся легко, — неправда. И к этому тоже надо быть готовой.
Наира Вадиян: Многих женщин после операции преследует страх, что муж, не смирившись с новым обликом, уйдет к другой. Такие вымыслы бывают страшнее действительности. На самом деле, как показывает практика, мужчины намного терпимее и чувствительнее, чем нам кажется. Лично у меня ни до, ни после операции не возникало страха, что муж уйдет, и совсем не потому, что я настолько уверена в себе, а потому, что мы с ним родные люди, а родных не бросают. Конечно, так бывает не всегда, иногда семьи разрушаются; на мой взгляд, это происходит, когда у мужчины есть комплекс неполноценности, он стесняется, что его женщина не такая, как все. В этой ситуации неизвестно, кто больше нуждается в сочувствии…
Ирина Худякова, менеджер. Операция проведена в 2004 году в Московском областном научно-исследовательском клиническом институте им. М. Ф. Владимирского
Ирина Худякова: Я посмотрела на свое отражение, разделась и посмотрела еще раз. Пошла в душ. А после примерила свое любимое бирюзовое платье. В общем все не так уж и плохо! А значит, жизнь продолжается, и нужно срочно купить абонемент в фитнес-клуб, чтобы быть в форме.
А когда сделали последнюю «химию», я закрыла дверь в клинику и облегченно вздохнула. Зашла в магазин, присмотрела себе новенький паричок — игривый такой, рыженький (а если сделать мелирование — вообще будет отпад!). Зашла в кафешку, заказала зеленый чай и позвонила подружке Наташке. Она собиралась после работы заехать в ювелирный, я напросилась поехать с ней вместе выбирать подарок. Была середина весны, я почему-то вспомнила, что во Франции вот-вот зацветут каштаны…(отделение онкологии)
Надежда Рожкова: С тяжелым эмоциональным стрессом помогают быстрее справиться щадящие органосберегающие реконструктивные операции молочной железы. Выбор методики зависит от объема хирургической операции и применяемых материалов. Дефекты замещают кожно-мышечным лоскутом. Более сложная задача — восстановление молочной железы после ее полного удаления. В этом случае используют силиконовые имплантаты в зависимости от объема и формы удаленной молочной железы. Также возможно сочетание пластики собственными тканями и эндопротезирования силиконовым имплантатом.
Наталья Леонова: Я всегда советую женщинам ни в коем случае не бросать работу. Ведь после операции ограничений никаких нет, можно вести нормальный образ жизни. Единственное — бывает тяжелое состояние во время введения лекарств при химиотерапии, это тоже отчасти самовнушение. Многие люди это переносят нормально, других начинает тошнить на подъезде к клинике. Но сейчас врачи-онкологи помогают справиться с неприятными симптомами — дают фитопрепараты, которые снимают тошноту, помогают избавиться от негативных эмоций.
«К&З»: Можно ли сохранить после операции репродуктивную функцию?
Надежда Рожкова: Удаление яичников зависит от возраста женщины, ее гормональной активности и особенностей строения опухоли. Матка не удаляется — это мышечный орган.
Наталья Леонова: Рак — заболевание гормонозависимое. Поэтому раньше удаляли яичники. Сейчас это делают в крайних случаях, в качестве профилактики специальными препаратами подавляют функцию яичников, а потом она восстанавливается. Онкологические больные после лечения рожают детей, и это не редкость. Безусловно, все зависит от стадии, формы заболевания, но шанс есть.
Елена Новикова: У меня как раз был тот самый крайний случай. Авторитетные врачи рекомендовали делать операцию по удалению яичников. Но окончательное решение принимать нужно было мне. До болезни мы с мужем откладывали беременность. Но когда стал выбор: иметь детей, но потерять меня, — муж смирился с мыслью, что детей не будет. Возможно, Бог послал нам такое испытание, зная, что мы можем его вынести. Нам хорошо вдвоем, мы чувствуем себя полноценной семьей, любим друг друга и окружающих людей. И мы приняли решение делать операцию. Оно далось нам непросто. Но другого пути не было. Сейчас моя жизнь наполнена новым смыслом: написала книгу о своей болезни «Выбираю жизнь», есть подробный план написания второй, правда она будет не о болезни, выпустила первый музыкальный альбом. А мой муж решает все организационные вопросы.