Она не похожа на классическую баронессу‚ работа которой заключается в аристократических забавах‚ уходе за собой и праздном времяпрепровождении. Ее день заполнен встречами‚ переговорами‚ проектами. Она так привыкла к своему плотному графику‚ что все делает молниеносно‚ бегом. При этом неизменно отлично выглядит‚ одета с иголочки и радует окружающих лучезарной улыбкой. Возможно‚ баронесса Катерина фон Гечмен-Вальдек вместе с аристократическим титулом получила от высокопоставленных родственников мужа и фамильные секреты‚ позволяющие всегда быть на высоте?
Инна Солдатенко: Катерина‚ как же в таком безумном цейтноте вам удается потрясающе выглядеть?
Катерина фон Гечмен-Вальдек: Удивляюсь, что мне вообще удается хоть как-то выглядеть, поскольку на себя совершенно не хватает времени. Однажды, участвуя в телепередаче о роскоши, я искренне призналась, что настоящей роскошью для меня является возможность поспать, никуда не торопиться и как минимум сделать маникюр. В Москве я очень мало сплю – иногда по четыре-пять часов. Это катастрофа, потому что мне необходимо восемь-девять часов сна. Держусь, сколько могу, а потом уезжаю домой, в Австрию. Появляюсь там зеленого цвета, так как обычно не удается уснуть в ночь перед отъездом вообще (нужно закончить все дела, подписать массу бумаг, раздать задания), и сплю 20 часов подряд, после чего вхожу в нормальный ритм. Такой вахтенный метод, когда принудительный отдых возвращает меня к жизни и, конечно, позволяет держаться в форме. Хотя я понимаю, что надо уже иметь совесть и организму помогать.
И. С.: Что вы делаете, если после бессонной ночи необходимо быть в форме?
К. ф. Г.-В.: У меня, очевидно, большой запас прочности, данный природой и красавицей мамой. Но я его нещадным образом эксплуатирую, надеясь, что организм как-то сам восстановится. Конечно, я читаю журналы и знаю, что существуют разнообразные методы, которые способны вернуть лицу свежесть. Но любой экспресс-уход требует времени. А значит, необходимо встать немножко раньше. Я же предпочитаю поспать лишние полчаса. Иногда, проснувшись «совсем зеленой», прежде чем воспользоваться кремом, наношу на лицо нежный скраб, поскольку обнаружила, что это возвращает коже здоровый цвет. А однажды в приступе угрызений совести я, прочитав, что полезно протирать лицо утром кусочком льда с травами, начала это делать, но без какой-то определенной системы. Если бы мне подсказали чудесный метод возвращения свежести коже, то с удовольствием им пользовалась. Пока же все, что есть, на мой взгляд, сложно выполнимо для занятого человека. Но если делать хотя бы процентов 20 из предлагаемых сегодня салонами процедур, то здоровье и красота обеспечены. Научиться бы еще так организовывать свою жизнь, чтобы на все это хватало времени и сил. И на данный момент ничего, кроме здорового сна, я не придумала. И потому восхищаюсь женщинами, которые руководят крупными предприятиями, занимаются собственным бизнесом и при этом ходят в SPA, уделяют себе время, имеют безупречный маникюр. Я же таковым, к сожалению, похвастаться не могу. Порой неделями хожу с ненакрашенными ногтями, и не потому, что нет двух минут накрасить их, а потому, что нет времени высушить! Каждый раз хватаюсь за что-нибудь и смазываю. (Смеется.) То срочный телефонный звонок, то надо переодеваться, то уже пора ехать на встречу (а я сама за рулем). Когда же удается сделать маникюр у мастера – это настоящий праздник!
И. С.: А волосы? Такую прическу за пять минут не сделаешь?
К. ф. Г.-В.: Со своими волосами я борюсь всю жизнь. Дело в том, что они очень сильно вьются! Моя натуральная прическа настолько легкомысленна, что слабо сочетается с образом деловой женщины. Поэтому научилась свои мелкие кудри превращать в крупные. Это действительно изнурительная борьба, но я давно тренируюсь. И сейчас свои волосы окончательно победила, так как нашла способ больше не заниматься прической каждый день. Для этого, помыв голову, я сразу накручиваюсь на крупные бигуди и высушиваю, после чего до следующего мытья держится та прическа, с которой меня все привыкли видеть, и никаких усилий предпринимать не нужно. Это можно сделать в любой парикмахерской в любой стране мира. Единственная опасность – дождь или снег. Как только влага попадает на волосы, они у меня снова завиваются мелким бесом и справиться уже невозможно. Только дома в Австрии и летом на море я позволяю себе ходить так. Мой муж обожает мои натуральные волосы и всегда очень радуется, когда я ничего с ними не делаю.
И. С.: Неужели ни разу не меняли имидж?
К. ф. Г.-В.: Я, к сожалению, обречена на такую прическу. Ее изменение требует таких титанических усилий, что позволить себе экспериментировать смогу только на пенсии. Максимум, что мне сейчас доступно из изменений имиджа, – это поднимать волосы наверх и закалывать. Я по-хорошему завидую женщинам, которые могут себе позволить сегодня ходить со светлыми кудрями, а завтра – с темным классическим каре. Я мечтала о таком всю жизнь, но мои волосы, даже если их вытянуть, все равно пышные. Абсолютно гладкими они не станут никогда.
И. С.: В Австрии вы ведете более правильный, размеренный образ жизни, нежели в Москве?
К. ф. Г.-В.: Мой муж живет очень правильно: почти ежедневно ходит в горы, проводит время на воздухе, катается на лыжах. Я тоже это люблю и часто составляю ему компанию. Тем более что хорошо езжу на горных лыжах – научилась этому, уже выйдя замуж. А просто бегать по лыжне мне скучно. Я люблю скорость, ветер в лицо.
И. С.: Титул накладывает отпечаток на ваше отношение к себе, окружающим?
К. ф. Г.-В.: Я совершенно не изменилась с тех пор, как получила титул. Всегда оставалась собой в любой обстановке и в любых ситуациях. Вообще очень не люблю всего надуманного, неестественного. И у меня очень точное, на мой взгляд, природное чутье на все настоящее.
И. С.: Такое впечатление, что течение времени обходит вас стороной?
К. ф. Г.-В.: Я живу в некой барокамере молодой энергетики. Люди, с которыми общаюсь и работаю, очень молоды. Никакой дистанции в наших отношениях никогда не было и нет. Может быть, просто не успеваю понять, что время идет и что мне пора меняться. И если при работе над мюзиклом «Метро» с исполнителями мы были почти ровесниками, то с артистами, играющими в «Ромео и Джульетте», меня разделяла уже большая возрастная дистанция, которая совершенно не чувствовалась. И то, что я все время живу их жизнью и нахожусь рядом с ними, является одной из причин, почему мне пока так и не удалось ощутить себя взрослой женщиной.
И. С.: А по какому принципу вы пополняете или обновляете свою косметичку?
К. ф. Г.-В.: Пользуюсь всем подряд. Хотите – верьте, хотите – нет. Вот недавно у меня закончились сразу все кремы, я пошла и купила первые попавшиеся, которые на деле мне не очень понравились. Просмотрела журналы, но разобраться в большом количестве предлагаемых новинок так и не смогла. Запуталась окончательно и в результате снова купила без всякого обдумывания: ночной «Биотерм» подвернулся случайно в аэропорту, дневной – в аптеке, а «Ланком» под глаза – в косметическом магазине. С декоративной косметикой тоже полный хаос. Правда, есть три вещи, которыми я пользуюсь всю жизнь: очень светлая розовая помада, а сейчас еще и блеск аналогичного оттенка, черный или сине-серый мягкий карандаш, которым подвожу глаза, и бежевые или серые тени, если куда-то иду. А еще светло-розовые румяна. Марка не важна. Главное – найти правильные цвета, за которыми постоянно приходится охотиться. Идеальными для меня были когда-то мягкие розовые румяна «Ланком». Но их сняли с производства лет десять назад. Я их купила штук 30 в тот момент, когда узнала, что выпуск прекращен. Потом полюбила румяна «Герлен» – покупала их в дьюти-фри всех аэропортов. В последней коллекции этой марки такого цвета снова не увидела. Прошла по всем магазинам в Зальцбурге и окрестностях и скупила все имеющиеся в наличии коробки. Сейчас у меня их осталось одна или две.
И. С.: А не проще эти проблемы решать в салоне? Там и тона подберут нужные, и с волосами помогут справиться…
К. ф. Г.-В.: Может быть, когда-нибудь я к этому приду. Пока же забегаю даже не в салон, а в обычную парикмахерскую по соседству только в том случае, если нужно срочно выпрямить волосы, а на все свои ухищрения уже не осталось времени. Хотя к салонным процедурам я отношусь с необыкновенным пиететом – думаю о них, как мусульманин о паломничестве в Мекку. Верю, что однажды наконец туда попаду. И вместе с тем не представляю себя в салоне. Если честно, мне, как человеку неизбалованному, даже немного странно, что я приду, а кто-то будет вокруг меня крутиться, заниматься моими руками, лицом. Понимаю, что со стороны это звучит смешно. Но вот такая я «неправильная» баронесса. (Смеется.)
И. С.: Наверное, подобное может позволить себе женщина, которая всегда довольна своей внешностью.
К. ф. Г.-В.: Надо уметь принимать себя такой, какая ты есть. На мой взгляд, красота и здоровье – это в первую очередь полная гармония с собой. Иначе человек живет саморазрушением. Я знаю массу красивых людей, которые вечно недовольны своей внешностью. Даже среди моих подруг есть потрясающей красоты девушки, которые, как только у них появились деньги, начали все себе менять. Но окружающие этого даже не заметили. Потому что была красивая девушка и стала красивая девушка. Какой же формы у нее теперь скула – никто не видит, кроме нее самой. Если же внешность является предметом страданий и вы не можете с этим жить, то, конечно, нужно обратиться к хирургу. Сейчас технологии достигли такого необычайного развития, что каждый человек может стать красивее. Но красота – понятие субъективное. Например, моя подруга, с которой мы выросли в Праге, всю жизнь комплексовала из-за своего французского носа. Он придавал ее внешности некую пикантность. Она имела огромный успех у мужчин, но сама себе не нравилась. Изменив нос, она абсолютно потеряла обаяние. И хотя сама была весьма довольна новообретенной внешностью, весь ее шарм пропал.
И. С.: Для сохранения фигуры вам приходится прибегать к каким-то ухищрениям?
К. ф. Г.-В.: Я, как человек одержимый своей работой, могу не есть сутками и только к двум часам ночи вспомнить, что у меня за весь день, кроме йогурта, который я всегда ем по утрам, не было во рту маковой росинки. И при этом нормально себя чувствую, у меня нет усталости, не сосет под ложечкой. А мама моя, например, не может без завтрака – плохо себя чувствует. Между тем я очень люблю поесть, и отказ от пищи (особенно в том случае, если эту пищу вижу) дается с трудом. Скажем, если у меня пять раз в день встречи в ресторане, то я пять раз в день буду есть, и самое ужасное, что с удовольствием!
И. С.: То есть вы себя совсем не ограничиваете и при этом не поправляетесь?
К. ф. Г.-В.: Каждый раз, как все женщины, я обещаю себе начать правильно питаться и регулярно это обещание нарушаю. К счастью, очень люблю все полезное, обожаю овощи, фрукты – не могу без них обойтись. Но и неполезные продукты, такие как сладости, сахар и хлеб, я тоже люблю. У меня очень сильная воля, но… Это вообще беда женщин, довольных своей внешностью, — мы настолько комфортно себя чувствуем, что не в силах хоть в чем-то себя ограничить, так как лишние килограммы не причиняют чудовищных страданий. Я всегда поправляюсь в период рождественских праздников. Мы традиционно проводим их дома в Австрии, у нас всегда много гостей. Мы живем под Зальцбургом, на озере Вольфганг Зее. Неподалеку находилась летняя резиденция императора Франца-Иосифа, который на протяжении всей своей жизни приезжал сюда вместе со всем двором. С тех пор здесь традиционно живет множество аристократических семей. На Рождество все съезжаются домой, в результате каждый день званый обед и ужин. Или вы приглашаете, или вы приглашены. За столом всегда подают несколько блюд, от которых невозможно отказаться, потому что это неуважение к хозяйке. И добавку я тоже не могу игнорировать, ведь там так вкусно готовят! И если мне знакомые в Австрии задают вопрос, не боюсь ли я за свою фигуру, то отвечаю, что русский человек всегда ест как в последний раз. Так что до сих пор не избавилась от этой пагубной привычки. Поэтому после рождественских праздников поправляюсь минимум килограмма на два-три. Но как только приезжаю в Россию, лишний вес мгновенно испаряется.
И. С.: Как формируется ваш гардероб?
К. ф. Г.-В.: По собственному вкусу. На мне практически нет брендов. Шьют для меня портнихи, которые раньше работали в Доме моды на Кузнецком Мосту. Они очень квалифицированны и профессиональны. У меня два разных гардероба, и я практически не перевожу одежду из одной страны в другую. В Австрии я хожу в основном в пиджаках для верховой езды, мокасинах, высоких сапогах. Еще у меня есть полный гардероб одежды в национальном австрийском стиле. В Москву парочку таких вещей я привезла только сейчас, когда это стало актуальным. Думаю, что мои знакомые в Австрии, встретив меня в Москве, могут не узнать. Потому что здесь такой ритм, который диктует свои законы. Я это очень чувствую.
Последние десять лет большую часть одежды шью на заказ. Кроме того, очень многое делаю сама. Например, недавно купила серую двойку и связала для нее крючком серые цветы. Получилось очень красиво. Я люблю делать аппликации из кружев. Покупаю костюмы, а потом начинаю их переделывать, украшать. Нашиваю ленты, прорезаю дырки, продергиваю бархотки. У меня все в семье были большими рукодельницами: и мама, и бабушка, и прабабушка. Я с детства люблю вязать и шить. Для меня это отдых. Просто не могу сидеть без дела. И даже в машину (мы с мужем много путешествуем на машине) беру с собой спицы.
И. С.: Просто классическая русская женщина, которая может все. Спортсменка, рукодельница и наконец просто красавица… А что для вас настоящая красота?
К. ф. Г.-В.: Она точно не в размере груди и не в форме носа. Красота – в сияющем взгляде, в позитивной энергии. Уверена, что позитивный заряд – лучший способ против морщин. Хотя, конечно, красоту никто не отменял. Я вообще очень люблю красивых людей. И, может быть, по этой причине мне красивыми кажутся почти все. В любом человеке через какое-то время общения начинаю видеть гармонию. И поэтому весь мир кажется мне прекрасным. А это очень помогает жить.
