Есть люди‚ с которыми можно говорить открыто о самых важных вещах. Без дежурных улыбок и задних мыслей. Даже если вы познакомились минуту назад. Актриса Мария Машкова именно такая.

От своего знаменитого отца, актера Владимира Машкова, она унаследовала не только феноменальную искренность и прямоту, но и завидную силу воли. Мы встретились с Машей после съемочного дня. На часах девять вечера, у девушки с собой огромная спортивная сумка. «В фитнес-клубе были?» — «Нет, только собираюсь. Обожаю позаниматься ночью, чтобы сил уже не было ни на что, даже на еду».
В интервью нашему журналу Маша рассказала о жизненных приоритетах и о том, почему так важно иногда выходить из зоны комфорта и не держаться за накопленное.

Екатерина Фадеева («Красота& Здоровье»): Поздняя тренировка после длинного съемочного дня — способ расслабиться?
Мария Машкова: Угадали. Мне кажется, в принципе, существует всего два способа расслабиться. Либо всевозможные допинги — алкоголь, наркотики, сигареты и так далее, либо спорт.
Я очень долго курила, и, кажется, самым сложным в моей жизни было бросить. Хотя лет семь уже не притрагиваюсь к сигаретам, до сих пор считаю это одной из моих главных побед, помимо рождения детей.

«К&З»: И как бросили?
М. М.: Синхронно с мужем. Он курил лет 20, наверное, по несколько пачек в день. Мы перепробовали много всего.
В итоге сработал Аллен Карр, «Легкий способ бросить курить». А поскольку у меня обсессивный склад ума, потом нужно было найти, чем заменить эту привычку. В итоге я увлеклась спортом.

«К&З»: Помню, когда тоже переходила на спорт после сигарет, трудность была в том, что сигареты — вот они, стоит руку протянуть, а до спортзала еще дойти надо. И лень порой побеждала. А как у вас?
М. М.: Да, безусловно, и у меня такое было. И сейчас я не могу сказать, что прямо хочу заниматься спортом. Нет. После съемочного дня себя жалеешь, ведь ты столько работала, так устала. Потом вдруг стряхиваешь лень и за волосы себя вытягиваешь. И вот когда так себя преодолеваешь, потом гордишься безгранично.

«К&З»: Какая ваша самая распространенная эмоция? Вас легко разозлить?
М. М.: Есть такое психическое заболевание «циклотимия»: то депрессия, то возбуждение. Вот у меня, наверное, ближе к ней. (Смеется.) На мое настроение может повлиять погода, дети, муж, две глупые собаки... Конечно, как и все, я, бывает, срываюсь на мелочах, которые не относятся к сути проблемы. Но именно разозлить меня, пожалуй, трудно. Злость не совсем моя эмоция. Поэтому мне интересен тот проект, в котором я сейчас снимаюсь.

«К&З»: Что это за кино?
М. М.: Это шестисерийный проект для канала «Россия», про злодеев. У него пока есть только рабочее название. Я там играю очень плохого человека, мой партнер, замечательный актер Юрий Цурило, тоже злодей. В общем, светлое такое кино. (Смеется.)

«К&З»: Играть отрицательного персонажа интереснее, чем доброго и прекрасного?
М. М.: Мне с института интереснее было играть либо отрицательных героев, либо комедийные роли. Такие работы чаще вызывают эмоции у зрителей. А если зритель неравнодушен, это хороший признак. Еще мне нравится, когда работа идет на пересечении жанров. Так, недавно я снялась в одном смелом проекте для канала ТНТ «Света с того света», это первый в России ситком, трагикомедия, где главная героиня — девушка, из-за аварии оказавшаяся прикованной к инвалидному креслу. Чтобы заработать себе на дорогостоящую операцию, она прикидывается интернет-колдуньей и сталкивается с неожиданными последствиями.

«К&З»: Каков для вас главный критерий про­фес­сиональной удачи?
М. М.: Одобрение отца.

«К&З»: Владимир Львович не возражал, когда вы поступили в театральный? Актеры часто бывают против того, чтобы дети шли по их стопам.
М. М.: О моем поступлении папа даже не знал! Ведь как все было. Сначала я училась на экономиста. Мне казалось, если папа узнает, что я выдающийся экономист, или химик, или медик, он будет мной гордиться. Но тяга к кино победила: на втором курсе решила оставить экономический вуз и поступать в Театральный институт им. Б. Щукина. Поступила, некоторое время проучилась, папа все еще не знал. А когда узнал, ужасно разозлился. Он сказал: «Ты лишила меня возможности поволноваться за тебя на вступительных экзаменах!» И тогда я поняла: да, папа у меня потрясающий артист и очень строгий критик, но, какой бы я ни была артисткой, я его дочь, и он все равно будет мной гордиться. Так природой заложено.

«К&З»: Помните, когда папа впервые похвалил вас?
М. М.: Пока лишь однажды, еще в институте, когда делала дипломную работу. Я тогда сама ставила спектакль и даже премию какую-то получила. Жалко, он не видел еще один очень хороший спектакль, поставленный в Другом театре, — «Штирлиц идет по коридору…», по мотивам пьесы «Фантазии Фарятьева». Ему бы понравилось.

«К&З»: Нет желания сделать что-то совместное с отцом?
М. М.: Такой опыт уже почти состоялся. Это не совсем совместная работа, но без папы ее бы не случилось. Три года назад он принес мне дневник моей прапрапрабабушки, которая в 20-е годы была женой эсеровца-террориста ­Надеждина. Про этого Надеждина даже Ленин упоминал в своих трудах и вообще осторожно к нему относился: парень он был горячий. В дневнике описывается невероятная история любви — моей прапрапрабабушке быстро объяснили, что если она не оставит супруга, то погибнет вместе с ребенком: он был смертельно болен туберкулезом и уже кашлял кровью. И она какое-то время жила отдельно, у нее появился другой мужчина, но через все эти перипетии она пронесла огромную любовь к мужу. Он совсем мало прожил — умер в 26 лет от болезни…
Этот дневник много лет трепетно хранился и передавался по женской линии, но доступен стал лишь недавно — мои дед с бабушкой умерли еще в 80-х, когда нельзя было особо ни о чем говорить.
Последние три года мы с Сашей, моим мужем, писали сценарий фильма по этим мемуарам. Недавно закончили. Это будет первая работа, которую я действительно хочу показать папе.

«К&З»: Вы писали сценарий вместе с мужем. Ваш супруг Александр Слободяник — известный музыкант. Как получилось, что он занялся кино?
М. М.: Отец моего мужа был известным советским пианистом. Разумеется, с трех лет Сашу учили играть на рояле. С 12 лет он уже начал выигрывать конкурсы, его пригласили в Нью-Йорк учиться, и к 26 годам у него был записан диск на EMI records — той студии, которая записывала Beatles. Он выступал в Карнеги-холле и на BBC 3. Все вокруг твердили о том, как он потрясающе играет Шопена, Баха. И вот на пике своей карьеры Саша просто ушел.
А дело в том, что у него с детства была мечта — заниматься кино. И он решил ее осуществить: начал работать, сначала «хлопушкой», потом помощником на съемках, и все это время писал собственные сценарии.

«К&З»: Потрясающая история! Сейчас многие пытаются совмещать несколько профессий. Александр не хотел распыляться?
М. М.: Если ты настроен всерьез и хочешь добиться настоящих результатов, совмещать невозможно. Элементарно графики совпадают. Тебе звонят со съемок и приглашают поработать «хлопушкой», а ты не можешь — у тебя концерт в Карнеги-холле. Ну и человек выбирает, бросает Карнеги-холл и идет работать «хлопушкой». В 30 лет.
Нужно иметь смелость делать выбор. Саша сделал. Я бы, наверное, не смогла так кардинально все перевернуть.

«К&З»: Буквально месяц назад я общалась с Еленой Ищеевой как раз на эту тему. Она придерживается другой точки зрения, считая, что обнулять жизненный путь в 30 лет не совсем правильно и однозначно болезненно...
М. М.: У нас в России правда господствует такое мнение: если в 30 лет ты учишься, значит, либо что-то в твоей жизни не получилось, либо у тебя очень богатые родители. А я как раз считаю, что если человек имеет смелость все бросить и начать сначала — это признак настоящей силы.
У меня был опыт учебы в США, в актерской школе Иваны Чаббак. И могу сказать, американцы учатся всю жизнь. В моем классе занимались люди 20–70 лет, и никто от этого не испытывал чувства стыда. Я познакомилась там с одним партнером, мужчиной 67 лет. Всю жизнь он был банковским служащим, потом попал в аварию, обанкротился, от него ушла жена… Последующие десять лет он был просто бомжом. А потом, в 50 лет, решил начать все сначала и стать актером. По его словам, сейчас самый счастливый период в его жизни. И самое главное, если бы он не совершил всех своих ошибок, если бы не упал и не ударился так сильно, ничего бы этого не случилось.

«К&З»: Считаете, что ошибки нужны?
М. М.: Человек, который не делает ошибок, зачастую не делает ничего — это просто такое статичное состояние. Только благодаря ошибкам мы идем вперед. И, как мне кажется, нас определяет не то, как мы ведем себя в минуты благополучия и счастья, а то, как выходим из кризисов. Мы все падаем, остаемся одни, нас бросают мужчины... Главное, понять, что твои беды и трагедии не такие уникальные, как тебе кажется в момент травмы.

«К&З»: Вывести себя из зоны комфорта нелегко. Мы же все немного Обломовы и, следуя русской поговорке, не торопимся изменять хорошему с лучшим.
М. М.: Да, неизвестность всегда пугает. Куда приятнее сидеть в купленной в ипотеку квартире-однушке — это какая-никакая стабильность. Но только тот, кто оставляет накопленное, зачастую получает больше. Главное, побороть страх движения вперед.

«К&З»: Как это сделать?
М. М.: Если ты один, ты сам себе хозяин, нужно только собрать волю в кулак. Семейным сложнее, здесь уже ответственность не только за себя. В таком случае нужна поддержка человека, который в тебя верит и сам с тобой идет вперед.

«К&З»: Совместная работа с мужем не мешает личному счастью?
М. М.: Мы стараемся не делить работу и любовь, это все одна большая жизнь на двоих. Мы хорошо дополняем друг друга. Я импульсивна и чувствительна, муж отличный логик — завидую его умению анализировать ситуацию и просчитывать ее на несколько шагов вперед. Конечно, мы и спорим, и ссоримся иногда, как все живые люди, зато в этих спорах и ссорах рождается истина.

«К&З»: При детях, наверное, никогда не ссоритесь? У вас двое малышей.
М. М.: Вы знаете, один хороший психолог поделился с нами интересной мыслью. Он сказал: «Не бойтесь ссориться при детях». Речь не о каких-то патологичных ссорах, когда вы деретесь, плюете друг другу в лицо и вырываете волосы, а именно о спорах, выяснениях отношений. У ребенка до трех лет вообще нет ощущения, что в мире что-то есть, кроме него. Он эгоцентрист в чистом виде, ему кажется, что все крутится вокруг него. И если родители закрываются в комнате и шикают друг на друга, у малыша полное ощущение, что ссорятся они из-за него, что он в этом виноват. Это на глубинном подсознательном уровне происходит. Поэтому мы не боимся при детях выяснять отношения. И они очень спокойно реагируют на ссоры… Моя старшая дочка может сидеть на стуле, болтать ногой и говорить: «Ой, мам, ты сейчас так злишься на папу!»

«К&З»: То есть они эмоции формулируют?
М. М.: Именно, и это так важно — формулировать свои чувства. Не только детям. Когда, допустим, ты моешь посуду и к тебе подходит ребенок со словами «ты плачешь?», нужно говорить: «Да, я плачу», — формулировать это.
Потому что, если ты говоришь: «Нет, у меня все хорошо», — и отворачиваешься, сдерживаешься при этом, как это делали всегда наши бабушки, прабабушки, ребенок перестает себе доверять. Он считывает одну информацию, а формулируется другая.
Поэтому я не боюсь говорить детям, что мне больно, что мне грустно, что мне одиноко, несмотря на то что вас так много и я вас так люблю.

«К&З»: Как вы воспитываете девочек?
М. М.: Мы скорее воспитываемся от них. Я считаю, что дети априори лучше нас по генетическому составу — умнее, красивее. Недавно моя старшая дочь подошла ко мне и попросила поиграть с ней в школу. Для меня, как для человека больше советского, сама фраза «поиграем в школу» невозможна. У меня такого не было, в детстве я не любила учиться. А ей все интересно, она в игре постигает новые знания. Так, играючи, она научилась читать и читает с огромным удовольствием. И вот такие штуки нужно подхватывать у детей. Умение играть. Получать наслаждение от того, что ты делаешь.

«К&З»: Вас саму строго воспитывали?
М. М.: Достаточно строго. Помню, в какой-то момент меня заставляли читать, что отбивало все желание, и я просто рвала страницы от обиды. А потом как-то мы шли с мамой по подземному переходу, и в одном из ларьков (дело в 90-е было) я увидела серию книг по «Моей второй маме» — помните, был такой длиннющий мексиканский сериал? И попросила купить мне их все. Мама ­купила, отдала всю зарплату, но купила. Хотя, конечно, могла сказать: «Дочка, это бульварная литература. Вот тебе Хемингуэй — читай». В итоге я проглотила их и с тех пор очень много читаю. И уже, конечно, не бульварную литературу.

«К&З»: Сестры часто соперничают. Учите дочек правильно коммуницировать друг с другом?
М. М.: Стефания и Александра всегда рядом, все время за руки держатся, младшая тянется к старшей, а старшая — к младшей. Мы учим их помогать друг другу и договариваться. Понятно, что интересы у детей в три и пять лет очень разные, но девочки стараются адаптироваться друг к другу. Тут надо отдать должное школе Монтессори, куда они ходят. Там такая система: в одной группе дети с двух до шести лет. И они учатся все вместе — азбуке, арифметике... Без обязаловки. Если двухлетнему ребенку интересна программа четырехлетнего — пожалуйста.

«К&З»: Важная проблема современной женщины — ­совмещать семью и работу, чтобы одно другому не мешало. Расскажите о своем опыте!
М. М.: Это ежедневная работа. Конечно, все друг другу мешает и противоречит. Хочется зациклиться на чем-то одном — на мужчине, на детях, на работе. Это вообще свойственно русским женщинам. Выбрать что-то одно и жертвовать ради этого всем остальным. Отдать всю себя ребенку, а потом кричать ему вслед: «Я тебе всю жизнь отдала!» Это, кстати, не так уж и плохо. В итоге ты действительно сдвигаешь горы, помогаешь людям. Я все-таки стараюсь искать баланс. А найти его можно, только преодолевая и контролируя себя каждый день.

«К&З»: Каков ваш сценарий идеального семейного ­отпуска?
М. М.: Он должен быть связан с природой. Взять велосипеды, посадить детей в корзины и уехать к океану. Там прыгать в волну, бегать. Вернуться уже после заката, по дороге заметить, что вечный гвалт вдруг утих: это дети заснули в велосипедных корзинах. Наслаждаясь тишиной, вполголоса обсуждать что-то с мужем, спорить или просто молчать. Вечером организовать вкусный и полезный ужин…

«К&З»: Питаться стараетесь правильно?
М. М.: Я верю в правильное питание как в образ жизни. Это пришло не так давно. В детстве я воспитывалась на беляшах и пельменях и полюбила полезную еду только после 23–25 лет. В моем рационе овощи, фрукты, каши. Мясо исключилось само собой, не из идеологических соображений, а я просто перестала хотеть его есть. С рыбой пока до конца не разобралась, должна она быть в моем меню или нет. Еще люблю всякие коктейли с протеинами натуральными. Пью витамины циклами, только всегда советуюсь с врачом перед их приемом.

«К&З»: На диетах никогда не сидели?
М. М.: У нас с мужем и нашим другом Юрием Колокольниковым был эксперимент. Мы пять дней сидели на соках. Купили специальную очищающую программу, там прямо наборы тебе выдают: восемь баночек в день нужно выпить. Больше никакой еды. Только эти соки и вода в неограниченном количестве. В первый день вечером мы встретились в слезах и соплях с криками: «Давайте прекратим эти глупости!», в итоге решили продолжать. Самое забавное, что в последний день мы оказались у друзей на дне рождения, настоящем таком, с оливье, винегретами. Все над нами смеялись, говорили, что соки — глупость и никакого очищения они не дают, мы продержались. Сильно мы не похудели, потому что в соках, конечно, много сахара. Поэтому как диета — это так себе, зато как психологическое испытание — интересно.

«К&З»: Расскажите о ваших любимых салонных уходах.
М. М.: Обожаю массажи. Каждую неделю хожу в баню. Что касается лица, у меня есть классный косметолог Диана, я ей полностью доверяю и зачастую не вникаю, что она делает. Из последних про­цедур выделила бы плазмолифтинг — после трех уходов кожа буквально светилась. А еще я не так давно делала лазерную шлифовку. Обязательно повторю ее, если буду играть алкоголичку! На следующий день после этой про­цедуры ты просыпаешься, и у тебя абсолютно отечное лицо, как будто спившееся. Я целый день бегала по квартире, пугала детей и мужа. Они визжали, хохотали — такого эффекта никаким гримом не добьешься! Потом с тебя слезает кожа, а под ней — новая, свежая, как у младенца.

«К&З»: Косметику какую предпочитаете?
М. М.: У меня есть совершенно сумасшедшая подружка, которая при абсолютном незнании химии начала сама варить шампуни и кремы. Сначала подошла к этому как к кулинарии, в итоге разобралась, где щелочь, где кислота и что с чем соединяется. Организовала на кухне лабораторию, купила маску, защитный костюм. В общем, время от времени она на мне экспериментирует. Особенно люблю ее пивные шампуни. И даже, вдохновившись ее опытом, пробовала делать маски для волос сама.

«К&З»: Поделитесь рецептом?
М. М.: Нужно смешать масло жожоба с облепиховым в равных пропорциях, нагреть на водяной бане и долить буквально одну каплю димексида — средства для усиления эффекта (вообще, это обезболивающее, кажется). Волосы выглядят потрясающе! Сейчас, в кризис, если нет денег на люксовую косметику, на маслах можно здорово продержаться. Например, самый лучший тоник для лица получается, если купить хорошую минералку и добавить туда несколько капель розового масла.

«К&З»: Значит, вы за натуральные продукты?
М. М.: Люблю натуральное, но я не фанат. Интересуюсь новинками. На рынке огромная конкуренция, и, когда выходит новый продукт, его стараются делать очень качественно, а потом нередко расслабляются, заработав хорошую репутацию. Хотя на одной марке я никогда не зацикливаюсь, меняю их раз в несколько месяцев, чтобы кожа не привыкала.

«К&З»: Любите ли ароматы?
М. М.: Обожаю. Как-то у меня штук 50 флаконов было. Когда только начинала сниматься, всю зарплату тратила на духи. Сейчас мне нравится фирма Le Labo, приятно, что они надписывают имя и фамилию, появляется иллюзия, что духи созданы лично для тебя. Люблю терпкие запахи. Недавно зашла к папе в гости и почувствовала знакомый аромат. Оказалось, мы с ним, не сговариваясь, купили одни и те же духи — аромат унисекс Diptyque Vetyverio.

«К&З»: Что для вас красота?
М. М.: Красота — прежде всего то, как мы сами к себе относимся. Бывает, после тренировки подходишь к зеркалу и думаешь: «Боже, какая я толстая!» А после вечеринки, где ты ела булки, пила вино, снова смотришь в зеркало и чувствуешь себя худой. Ты за день не стала стройнее. Просто сегодня тебе самой с собой было хорошо. Поэтому, чтобы быть красивой, нужно себя полюбить. Ну и еще капельку усилий приложить.