Теперь реанимация открыта для родственников на законных основаниях. Госдума приняла в третьем чтении закон, который обязывает врачей предоставлять доступ в реанимационные отделения родственникам пациента. Депутаты обещают, что закон, после его вступления в силу, заработает без бюрократических проволочек.

Мнение депутатов

Необходимость узаконить доступ в реанимацию возникла в связи с тем, что сейчас это можно сделать только с позволения главного врача. Несмотря на то, что закон «Об основах охраны здоровья» и сейчас разрешает навещать пациента в реанимации и даже находиться с ним и ухаживать, все-таки на практике он не всегда работает. Теперь порядок доступа в реанимации разработал Минздрав. Чиновники предложили «установить обязанность медицинской организации предоставлять возможность родственникам или законным представителям пациента посещать его в медицинской организации, в том числе в ее структурном подразделении, предназначенном для проведения интенсивной терапии и реанимационных мероприятий».

Ходатайство Хабенского

Разговор о доступе родственников в реанимацию начался еще три года назад. Именно тогда народный артист РФ Константин Хабенский во время прямой линии к Президенту РФ Владимиру Путину обратился с просьбой разрешить доступ посетителей к пациентам реанимационных отделений, поскольку с реализацией данного права в отделениях реанимации на практике постоянно возникали сложности. После этого обращения отделения реанимации перешли на открытый режим.

Мнение врачей

Правда, реаниматологи со стажем говорят, что особой закрытости в реанимациях никогда и не было. И врачи всегда находили способ пропустить адекватных родственников, уж если не в палату, то из-за двери просто показать пациента – вот он живой. Но когда было выгодно им, они находили отговорки не пустить слишком эмоциональных родных, встреча с которыми просто добьет больного. Часто бывает и так: пациенты реанимации категорически против того, чтобы их видели в таком состоянии даже самые родные люди. «И тут врачи защищены 323 Законом «Об основах здоровья граждан в РФ», — сообщил в интервью журналу «Красота & Здоровье» Илья Егоров, заведующим отделением анестезиологи – реанимации ГКБ №17, врач высшей квалификационной категории, к.м.н. — Без ведома больного ни жене, ни маме, ни детям я не имею права рассказывать о состоянии своего пациента. Это врачебная тайна. Даже если пациент без сознания, и я не уверен, что он выживет, я не имею права ничего о нем рассказывать. Правда есть в Законе и маленькая оговорка — если пациент не запретил сообщать о его состоянии, я в деликатной форме могу рассказать о возможном неблагоприятном исходе. Чаще все-таки мы обходимся без всяких бумаг, понимая всю боль родственников. Чувство эмпатии, сопереживания все-таки сильнее».

Как устроена реанимация?

Реанимация — это, конечно, самое громкое отделение: в палатах постоянно что-то пищит, звенит, мигают кнопочки, кто-то тяжело вздыхает. «На ночь мы стараемся свет выключать, но в коридорах он все равно всегда горит, — говорит В.И. Егоров. — Мы разрешаем приносить из дома очки для сна, беруши не только для тех, кто в сознании, но и для тех, кто без сознания, чтобы не нарушать цикл сна-бодрствования. Нам часто задают вопрос: «А правда, что у вас все голые лежат?» В реанимации тяжелые пациенты, все в проводах. Какую одежду на них можно надеть? У нас очень тепло, есть одеяла, если ноги мерзнут можно надеть носки. Кто-то из врачей-реаниматологов все время находится в палате. Но не стану лукавить, что всю ночь мы не смыкаем глаз. Получается покемарить в кресле час-другой, не больше. У нас дежурят четыре врача, есть четкая фиксация, кто за что отвечает. Ну если нет операции, что же анестезиологу стоять как стойкому оловянному солдатику и ждать пока экстренно кого-то не привезут?».

Читайте также: Чем опасна аневризма аорты