Людей, которые постоянно находят у себя новые болезни, мы называем ипохондриками. Наш колумнист Люция Сулейманова проводит параллель с людьми, которые постоянно находят у себя недостатки внешности.
О «женщине-кошке» Джослин Вильденштейн или «Кене» – Родриго Алвесе принято говорить как о трагических и курьезных жертвах пластической хирургии – это же просто ужас какой-то, как так можно, с нами, конечно, такого никогда не случится.
«С нами такого никогда не случится!» – говорят умные, красивые, состоявшиеся женщины… И именно их работу над своей внешностью я потом наблюдаю с растерянностью и грустью. Я знаю женщину, которая, удачно выйдя замуж во второй раз, первым делом увеличила грудь под излюбленный вкус мужа. Эту грудь она «носить» не умеет, у нее изменилась осанка и пластика тела, с новыми формами не монтируется привычный стиль одежды, грудь выглядит буквально искусственно «приклеенной», но она сияет, как отличница, и планирует делать скулы, потому что, по мнению мужа, именно этого ей теперь не хватает для идеальности.
Я знаю женщину, которая, будучи очень успешным и востребованным профессионалом и при этом красавицей с экзотической уникальной внешностью, внезапно взялась последовательно менять нос, губы, разрез глаз и тело: она решила, что только так сможет сохранить свои позиции в высококонкурентной области. Теперь люди, помнящие ее совсем другой, в изумлении следят за потоком фото в инстаграме, на которых ее можно узнать только по улыбке в определенном ракурсе.
По моим наблюдениям, именно «отличницы» в какой-то момент сдаются искушению себя исправить и улучшить. И попадают в ловушку, которую я называю «ипохондрией красоты».
Ипохондрия – это состояние человека, которое проявляется в постоянной боязни чем-то заболеть и озабоченности своим здоровьем, поиске симптомов болезней. В нашем же случае человек начинает искать в себе черты, требующие коррекции, а потом бросается искоренять воображаемые «несовершенства» одно за другим. В какой-то момент в голове «перещелкивает», и просто лишние пятнадцать минут у зеркала с косметикой превращаются в навязчивую идею сделать парочку операций.
На это влияет множество внешних факторов. Например, мода – самая настоящая мода на определенный размер и форму скул, бровей, губ, носа и подбородка. Помните пресловутые губы Анжелины Джоли? Диктат образца, признанного «в этом сезоне» совершенством, заставляет считать собственные черты неправильными и некрасивыми – и мало кто понимает, что то, что сегодня кажется неоспоримо привлекательным, завтра, возможно, станет смешным. Обычному человеку не всегда под силу определить разницу между реальным недостатком или просто индивидуальной особенностью: его форма носа объективно требует коррекции – или это блажь, вызванная неуверенностью в себе на фоне «другие так не носят»?
Отдельная история – влияние общественного мнения: с тех пор, как «пластика» перестала быть секретным оружием и тайной, которую нужно скрывать («а что это вы так посвежели?» – «ой, да просто отдохнула и выспалась!»), женщины, открывшие для себя ее возможности, стали наперебой рекламировать и советовать друг другу. Любой форум и группа в соцсети, посвященные молодости и красоте, в изобилии предоставят примеры. Там даже самым молодым и объективно привлекательным сначала предъявят десятки обесценивающих замечаний («как вы живете с такими скулами?»), а затем примутся авторитетно предлагать решение, опираясь на собственный опыт («чем раньше сделаете блефаропластику, тем лучше, потом до конца жизни проблем не будет», «я только в тридцать убрала комки Биша, жалею, что не раньше») и свободно оперируя профессиональными оценками («вам бы надо пару шприцев «того-то» – и все», «губкам объема не хватает, верхнюю чуть-чуть подкачать «тем-то»), тут же дадут координаты специалистов-волшебников – и в конце концов у жертвы этого массового нападения совершенно стирается способность критического осмысления.
Есть и еще одна опасная тенденция: «подсадка» на пластические операции. Стоит начать – и человек не может остановиться и ищет и находит у себя все новые и новые «недостатки», требующие исправления: нос идеален, надо бы заняться глазами, подбородок сделали удачно, но как-то не очень нравятся скулы. «Женщина-кошка» и «Кен» не остановились – и при этом, в отличие от остального мира, не видят, что заигрались, и совершенно довольны проделанной работой. Но как быть нам, обычным людям, как понять, когда стоит остановиться, и стоит ли, если результаты вполне устраивают? В конце концов, какие проблемы мы на самом деле пытаемся решить таким образом?
К зависимости от пластических операций располагают некоторые особенности личности – тревожной, неуверенной, склонной к навязчивым идеям. А еще это часто бывает проявлением инфантильности, которая как бы задерживает человека в фазе игры: помните игры нашего детства, где к картонной куколке прилагались разные одежки? В роли куколки оказываешься ты сама, и примерить теперь можно не только одежки, но и новые детали тела – и ощутить себя саму волшебно новой, «чистым листом». Такая примерка-игра не учитывает последствий. И необратимость этих последствий принимается во внимание разве что у других, уже пострадавших, которым не повезло. Но у тебя-то так не будет, просто не может быть.
Среди причин может быть семейный сценарий – например, комплекс «папиной дочки»: для главного в твоей жизни человека важно оставаться самой-самой и становиться все лучше и лучше, чтобы он хвалил и гордился. Вообще первые представления о своей привлекательности девочка получает в семье: родители – зеркала, отражающие ребенка, вот только иногда эти зеркала могут быть кривыми («ну, хорошо хоть ты у нас умненькая, раз с внешностью не повезло», «куда тебе вторую конфету, ты свои щеки видела?», «да уж, не в маму пошла, жалко»). Прививку от будущей «пластической мании» первыми делают именно родители – и они могут уберечь даже очень тревожного ребенка, последовательно пробуждая в нем веру в себя. А могут не уберечь… И человек истероидного типа, который крайне зависим от всеобщего восхищения, пытается победить свою уязвимость, перекраивая себя под кем-то назначенные «идеальные стандарты». Совсем другой, но столь же подверженный «ипохондрии красоты» тип – нарциссы. «Пластика» для них – чудесная игрушка, их все устраивает, а тревога и осторожные сомнения окружающих не стоят внимания.
Помочь такому человеку непросто. Он – совершеннолетний, его не поведешь силой к психологу. В конце концов, у него есть право на собственные ошибки и ответственность за их последствия. А есть право вообще не считать ошибкой то, что все вокруг называют таковой, – такой путь выбрали те самые «женщина-кошка» и «Кен». Редко кто прислушивается к советам родителей или неравнодушных друзей. Иногда – нечасто – останавливает чужая неудача и явно негативный результат. К счастью, хорошие специалисты – пластические хирурги и психологи, услуги которых предлагают уважающие себя клиники, – обычно стараются помочь определиться и отказывают в операциях, если желание себя приукрасить немотивированно или избыточно.
Что в такой ситуации может предложить психолог? Целый ряд различных техник, которые помогут скорректировать ошибочные, деструктивные представления о своей внешности и выработать другие оценки и привычки. Главное, чтобы человек в принципе осознал, что идет по неверному пути: то, что он считает проявлением любви к себе и стремлением стать лучше, на деле является нелюбовью и самоотрицанием. Значит ли это, что нужно «принять себя любую» и отказаться от возможностей пластической хирургии? Конечно, нет! Достаточно лишь честно ответить себе на очень простой и одновременно очень сложный вопрос: ты хочешь стать самой лучшей – или хочешь стать другой. И на то, и на другое каждый имеет полное право. Только результат будет разным.
Читайте также: «Мама, мы все тяжело больны»: зачем мы ставим себе модные диагнозы и как срочно прекратить
