Два лучика света — это первое, что приходит на ум, когда видишь Ию Нинидзе и ее дочь Нино. Абсолютно разные внешне и так похожие внутренне, они настолько эмоциональные и искренние, что после общения с ними на душе еще долго остается легкое, светлое чувство. В откровенном интервью «К&З» актрисы рассказали о важности семейных ценностей, удаче в любви и допустимых пределах открытости миру.
О характерах
Нино: Мы обе очень импульсивные, эмоциональные, но я более сдержанная, всегда стараюсь контролировать свои эмоции. Сначала думаю, взвешиваю, а потом говорю. Но конечно, не всегда получается. Горячие корни дают о себе знать – их никуда не денешь. (Смеется.)Ия: Просто импульсивность и эмоциональность у тебя и у меня в крови. Я не растила детей согласно грузинским традициям, но связь поколений существует, и ты просто делаешь то, что тебе подсказывает твоя генетика, твои корни.
О семейных ценностях
Ия: У нас очень крепкая и дружная семья. Мы живем близко друг от друга, в 20 минутах ходьбы — можно пропеть три песни и уже дойти от одного дома до другого. Поэтому, можно сказать, что мы живем вместе. В нашей семье все прямолинейные, открытые, мы всегда говорим, что думаем. Я сама была так воспитана и своих детей приучала, что по-другому нельзя.Нино: Мама не воспитывала нас по жестким грузинским канонам, в нашей семье все решения принимались с учетом желаний друг друга и любви друг к другу. Сейчас у меня уже своя семья, но мы все равно очень часто видимся, нас тесно связывает мой ребенок. Мне часто приходится отлучаться по работе, и мама мне с ним помогает.
Ия: И это прекрасно, что я могу помочь своим родным, любимым людям. А для чего тогда нужна бабушка? Несмотря на то что я много работаю, семья — это самое главное для меня. Это стимул, счастье, это продолжение нашего рода.
О детских воспоминаниях 
Нино: Мое яркое детство делится на два периода: время, когда мы были в Тбилиси, и когда переехали в Москву. В Грузии мы жили большой дружной семьей, частью которой были не только родственники, но и мамины подруги, соседи, наши крестные. Все друг другу приходили на помощь, никто не держался особняком — это, конечно, очень здорово.Ия: Несмотря на то что в то время в Грузии была война, было очень тяжело, я всегда старалась, чтобы у моих детей было счастливое детство.
Нино: Когда мы перебрались в Москву, этой общности и большой семьи очень не хватало. Кроме того, мы часто переезжали, из-за этого я сменила пять школ. И каждый раз мне приходилось менять коллектив, находить общий язык с новыми людьми — это многому меня научило. В Москве я рано повзрослела и начала понимать, чего хочу для себя и своей семьи.
О взрослении
Ия: Я училась в хореографическом училище, затем в мою жизнь очень быстро пришло кино, поэтому я не успела испытать сложностей переходного возраста — мне просто было некогда. Да, я мечтала поиграть в футбол с друзьями и все время просила маму разрешить мне. А мама, естественно, боялась за мои балетные ноги и не хотела отпускать. Но вместе с кинематографом в моей жизни появился и новый круг общения, прекрасные, очень интересные люди, и я была счастлива абсолютно.Что касается Нино, она в переходном возрасте никогда не бунтовала, меня никогда не вызывали в школу разбираться. Дома у нас не было скандалов, только мелкие конфликты, как в любой семье, но крупных ссор — никогда!
Нино: Мне кажется, мое бунтарство проявлялось лишь в том, что я очень быстро выросла и хотела в семье добиться, чтобы мое мнение тоже учитывали, хотя мне было всего 10–11 лет. Но мы с мамой быстро услышали и поняли друг друга.
О воспитании детей
Нино: Моему сыну еще нет и двух лет, но уже сейчас я понимаю, что ребенку любого возраста нельзя бездумно что-либо запрещать, всегда надо объяснить причину и следствия. Запретный плод сладок, поэтому в желании оградить ребенка от опасностей нельзя переусердствовать. Нужно быть ему не только родителем, но и другом, ведь мы даны детям, чтобы помочь познать этот мир.Ия: Если бы я вмешивалась во все дела моих детей и запрещала все, что мне хотелось, я бы стала им врагом. Ребенку можно посоветовать что-то (например, стоит ли дружить с тем или иным человеком), потому что мы более опытные и лучше отмечаем такие вещи, но настаивать — ни в коем случае. Конечно, можно быть орлицей для своих детей, но защитить их от всего не получится. Иногда человек должен сам набить свои шишки. Но понимание этого приходит далеко не сразу.
О выборе профессии
Ия: Я никогда не хотела стать актрисой. Я была балериной, и это была моя мечта, а кино все стучалось и стучалось в мои двери.Переход от балета к кино происходил плавно. Сначала я сыграла в мюзикле «Мелодии Верийского квартала», в котором смогла применить свои навыки танцовщицы, потом в совершенно невероятных по тем временам «Небесных ласточках» Леонида Квинихидзе. Балетная закалка всегда очень помогала мне в съемках.
Нино: А у меня другая история. Мама из семьи педагога и врача, а я выросла в очень творческой семье художника и актрисы. Кроме того, мама занималась балетом, поэтому в детстве я мечтала стать балериной и даже поступала в хореографическое училище. Не сложилось, потому что очень рано стало понятно, что я буду высокая. Потом хотела рисовать, пела, но к 11-му классу поняла, что смогу совместить все свои желания, став актрисой. Так и получилось: в институте я занималась вокалом, танцевала, никто не мешал и не мешает мне рисовать. Сейчас очень хочу реализовать свои певческие данные.
Ия: У Нино с детства оперный голос, который ей достался от моей мамы, закончившей Консерваторию. Ей вообще многое от мамы передалось… Но когда я у нее спросила, куда она хочет поступать, какие у нее мечты, она мне сказала: «Как ты думаешь, мама? Я не могу представить себя ни в какой другой профессии, кроме актерской!» Как я в подобной ситуации могла ей сказать: «Нет, не надо тебе туда поступать»? Так я ее отпустила в плавание по жизни. Это тяжело для грузинской мамы — дать ребенку свободу, но что же делать.
Нино: Да, мама давала мне свободу, но, пожалуй, только в выборе профессии. Во всем остальном у меня выбора особо не было: я из школы возвращалась домой, из дома шла в музыкальную школу и обратно. И во дворе гуляла рядом с нашим домом. И даже когда мама уезжала на съемки в Питер на полтора месяца и я в 14 лет жила одна, у меня не было никаких вечеринок, только подруги приходили в гости.
Об открытости миру
Нино: Мы с мамой часто чересчур открыты и откровенны. Иногда людей ошеломляет, как легко мы входим с ними в контакт. Но есть некая грань, через которую мы никогда не переступаем. Есть слишком личные вещи, которые надо оставить при себе, а не выносить на публику. Мне кажется, писать в соцсетях письма умершим людям, сообщать в них о смерти близких, показывать ребенка на второй день после его рождения — это слишком. Должен все-таки быть какой-то разумный баланс.Да, я могу выложить в социальные сети фотографию своего сына, но я ни в коем случае не выставляю напоказ каждое мгновение его жизни. Мне кажется, это минус современного мира — рассказывать всем знакомым и незнакомым людям о каждом своем шаге. Это некая иллюзия красивой жизни, ведь когда человек живет настоящим, у него и времени особо нет на подобную социальную активность.
Ия: Мне кажется, так делают только глубоко несчастные люди. Всегда должно быть какое-то таинство частной жизни и элементарная воспитанность, о которых почему-то многие забывают.
О творческих планах
Нино: Я только закончила съемки в одном проекте, который снимался в Киеве. Я жила этой работой все лето. Очень интересная, трагическая роль. Действие сериала происходит в 30-е годы ХХ века.В прошлом году, когда я только родила, подала заявку на проект «Голос», прошла отбор, но не успела выступить. Я была на проекте в этом году. Спела, но наставники заслушались и просто не успели нажать на кнопку. Когда они повернулись, сами очень расстроились из-за этого. Выступление в «Голосе» для меня — вызов самой себе, способ доказать себе, что я могу серьезно петь. Мечтаю создать свою группу и сейчас раздумываю, с чего начать.
Ия: Успехи Нины — это мои успехи. Когда ей было 20 лет, она получила два приза за фильм «И не было лучше брата»: первый — на «Киношоке» за лучший дебют, второй — за лучшую женскую роль — на фестивале «Восток — Запад. Классика авангарда». Для меня как для родителя и для профессионала это огромное счастье.
Я уже вписала свое имя в историю кинематографа своими ролями и знаю, как тяжело Нино жить с багажом такого наследия. Сейчас я очень избирательно подхожу к выбору проектов, за все подряд не берусь. Конечно, нужны средства для существования, но я смогла выжить даже во время войны, мне ничего не страшно. (Смеется.)
О здоровье
Ия: В моей жизни были нелегкие периоды — у меня была серьезная травма из-за упавшей на меня в театре во время репетиции декорации, онкология. Я это пережила и сейчас уже не помню ничего плохого. В этом мне очень помогли мои дети, я чувствовала их безусловную поддержку. Когда-то я им давала свое тепло, растила их, а сейчас они заботятся обо мне. Нино в тот период вообще делала все необходимое, что требовалось для восстановления моего здоровья.Нино: Когда мама пришла домой и сказала, что у нее рак, мы с братом не знали, как на это реагировать. Брат в тот момент даже пошутил: «Мама, у тебя не рак, а креветки». Наше чувство юмора всегда помогало.
Рак — это страшная болезнь, но, когда рядом твои близкие, ты чувствуешь эту опору и становишься сильнее. Я считаю, что фразы типа «ну ты что, с тобой все будет хорошо» подливают масла в огонь, и человек начинает жалеть себя. А надо жить! Да, болезнь была, сейчас ее нет, надо идти дальше, хоть это и не всегда легко.
Ия: Если я буду постоянно об этом думать, я могу просто сойти с ума. Я могу спокойно рассказать о болезни, но не о том, как это страшно, а о том, как можно и нужно к ней относиться. Мы преодолели ее, поставили жирную точку и сказали себе, что в нашем случае добро победило зло. (Смеется.)
О любви
Ия: С уверенностью могу сказать, я очень счастливый человек. Это огромное счастье — быть поцелованной любовью. У меня есть что вспомнить, эти яркие события остались глубоко в моем сердце. Я благодарна, что у меня прекрасные дети от тех мужей, с которыми я прожила немалое время. И дай Бог им здоровья! Я знакома с очень многими женщинами и девушками, которые даже не знают, что такое любить и быть любимой, поэтому, честно говоря, я очень счастливая женщина, да еще и очень удачливая в любви! Еще какая удачливая! Я ведь никогда не искала мужчин, они сами меня находили, добивались, красиво ухаживали…Нино: Любовь, о которой пишут в книжках и снимают кино, — это потребность, которую не все чувствуют, и не всем она дается. И то, что у мамы была такая любовь, — это действительно большая удача. И в этом плане мы с ней одинаковые — всегда кидаемся в омут с головой. Если я любила, то всегда на полную катушку! (Смеется.) И я ни о чем не жалею, потому что это было искренне и от сердца.
Об уходе за собой
Нино: Честно говоря, мы никогда не были у косметолога. Ни мама, ни я.Ия: Дома за собой я стараюсь ухаживать. Правда, вспоминаю о креме, лишь когда кожу уже немножко стянуло. (Смеется.) Нам с Нино очень повезло: очень хорошая генетика. У моей бабушки небольшие красивые морщинки появились к 70 годам, у моей мамы до самой ее смерти их почти не было.
Об ароматах
Ия: Я фанат ароматов! Наверное, в прошлой жизни была парфюмером, эдаким сумасшедшим нюхачом. (Смеется.) У меня есть духи под любое настроение. Создаю и индивидуальные ароматы: смешиваю несколько запахов, а потом меня все спрашивают, что это за парфюм. В последнее время очень полюбила Sisley Eau du Sour — их носила сама леди Диана. Они очень красивые по звучанию. А какая упаковка!Нино: Я тоже обожаю ароматы. Но я в этом плане однолюб. Еще в 19 лет влюбилась в аромат Narciso Rodrigues, и с тех пор мы вместе. Периодически, конечно, ему «изменяю», например, с Montal или Byredo Blanche.
О макияже
Хором: В повседневной жизни мы вообще не красимся!Нино: Даже тональным кремом не пользуемся. Недавно я пришла мероприятие, накрасив только губы блеском.
