Она уже давно не красит волосы в экстремальные цвета, не носит накладные усы в прямом эфире, а помимо молодежной одежды в ее гардеробе появились элегантные платья. Зато по-прежнему танцует, стоит ей услышать любимую мелодию, и не идет на поводу у общественного мнения. Ольга Шелест — о счастье, 40-летии и борьбе со стереотипами.

На канале «Россия» стартовал новый проект с вашим участием «Танцуют все!». А какие у вас отношения с танцами?

О. Ш.: Профессионально не занималась никогда, но на дискотеках всегда была первая на танцполе. Мне нравится двигаться, и даже сейчас, когда я слышу классную мелодию, меня трудно удержать… Говорят, нужно танцевать так, как будто тебя никто не видит. Это моя история! Я порой могу уйти в такие танцы, что даже друзья, которые знают меня много лет, глядя на меня, удивленно расступаются.

Какие впечатления у вас от этого проекта?

О. Ш.: Я и понятия не имела, что в нашей стране столько талантливых танцоров, которые успешно гастролируют и известны далеко за пределами России! Выдернуть какой-нибудь ансамбль танца, например «Байкал», на наш проект было очень сложно. Потому что у них на год вперед расписаны гастроли. Девчонки из Петрозаводска, которые танцуют индийские танцы и занимают призовые места на чемпионатах мира. Или коллектив «Калинка» из Новокузнецка. Это вообще шахтерский городок. Они весь день льют металл, кто-то работает в магазине, кто-то — в детском саду. А вечером приходят в клуб и начинают репетировать.  

В командах из каких городов самые красивые девушки?

О. Ш.: Все они красавицы, они же из России, а у нас самые красивые девушки. Бурятские девчонки — на них просто хочется все время смотреть. Из Тюмени девушки потрясающей красоты. И парни, кстати, тоже. Такие самобытные, классные, с какими-то своими шутками-прибаутками. На этом проекте просто кладезь юморных парней.

А ваше чувство юмора — это врожденное или культивированное?

О. Ш.: Думаю, врожденное. Мне вообще кажется, что мы рождаемся с уже готовым мировоззрением. Кому-то суждено быть букой, кому-то оптимистом, у нас всех разные картины мира и разные способы взаимодействия с ним. 

А приходилось ли вам всерьез преодолевать какую-нибудь черту своего характера?

О. Ш.: Наверное, доверчивость к людям. Я с детства росла в замкнутом социуме: маленький городок, все друг друга знают, двери не закрывали. Знала, что люди вокруг не сделают зла, не предадут. Мы делились всем подряд, и это было нормой. Когда приехала в Москву с этим своим деревенским простодушием, стала набивать шишки. Много шишек. Например, могла сказать в беседе с малознакомым человеком все, что думаю: кто мне нравится, кто нет, а люди потом друг другу передавали это в совершенно другом ключе...

И как вы с этим боролись?

О. Ш.: Когда встретила своего мужа, он мне сразу сказал: «Ты очень открыта, не надо так. Люди не ждут такой откровенности». Тогда я стала замечать это за собой. Но только с рождением детей по-настоящему поняла реальную угрозу от того, как твои слова могут аукнуться. Поэтому не пускаю незнакомых людей в свой круг доверия. Мне хватает общения с друзьями, с которыми могу поделиться чем угодно.

Это костяк со времен MTV?

О. Ш.: Да, это мои люди – мы вместе прошли огонь, воду и медные трубы. Это такая дружба, когда можно не видеться по полгода, а потом собраться у кого-то на дне рождения — и бла-бла-бла... И потом — надо чаще встречаться! Это люди, к которым я всегда могу прийти за поддержкой. Антон Комолов, Ваня Ургант, Глеб Орлов… Родные люди. И мои любимые подруги, мы дружим со студенческих времен, они знают обо мне все и даже больше! 

Для вас важно вдохновлять друзей своим опытом? То, что Антон Комолов стал членом попечительского совета WWF, — ваше влияние?

О. Ш.: Специально я этого не добивалась. Просто так получилось, что в нашем кругу я первая шагнула в эту воду. Вегетарианство, экология, сохранение ресурсов — сейчас на эту тему больше информации появилось, и многие ведут такой же образ жизни, как и я.

Кстати, как в быту проявляется ваш «зеленый» образ жизни?

О. Ш.: Например, я стараюсь контролировать климат в доме. У нас у всех центральное отопление, которое пересушивает и перегревает воздух, при этом открыты форточки. И получается, что энергия вырабатывается, мы ее в форточку выбрасываем. Проще поставить батареи, напряжение в которых можно регулировать. И убавлять, если нужно. Еще я не принимаю ванну: пользуясь душем, экономишь огромное количество воды. Езжу на дизельном топливе. Что еще... Пользуюсь натуральной косметикой с биоразлагаемой упаковкой. Ничего сложного! Но опять же — не могу сказать, что при встрече с друзьями я лекции на тему «зеленого» образа жизни читаю. Просто мне так удобно.

А о чем болтаете, когда встречаетесь с подругами?

О. Ш.: Как все девчонки: говорим о детях, о парнях наших. Они, кстати, каждый раз очень удивляются, когда узнают, что мы их обсуждаем. Конечно, о красоте и молодости, все делятся секретиками: кто, где, что сделал, какие средства понравились. Кто-то скажет: «Девчонки, мне такой крем из Израиля привезли!» Через две недели я лечу в командировку в Израиль и везу обратно десять банок этого крема, чтобы все попробовали. Говорим и о проблемах, пытаемся решить их сообща.

А вы сами что в салонах делаете?

О. Ш.: Раньше я завсегдатаем салонов и клиник была. Пару раз в неделю наведывалась к косметологу, делала биоревитализацию, фраксель или плазмолифтинг. Рабочий график был плотный, время выделить удавалось с трудом, но я ходила, чувствовала в этом потребность. А потом забеременела, и все эти процедуры оказались под запретом, потом родила и начала кормить, затем забеременела во второй раз… Все это растянулось на четыре года, и за это время я поняла, что домашний уход — на данный момент то, что мне нужно. Кроме того, немного разочаровалась в самом принципе, на котором основано большинство салонных процедур. Сначала вы повреждаете кожу, потом она начинает сама себя интенсивно восстанавливать... Наверное, с возрастом серьезные профессиональные процедуры окажутся неизбежны, но слишком рано начинать тоже не нужно.

А к спа как относитесь?

О. Ш.: Я не любитель спа, это требует времени, и его жалко тратить на лежание закутанным в водорослях. Плюс не очень люблю прикосновения другого человека. Хотя после процедур чувствую себя прекрасно: кровь разгоняется, повышается тонус кожи, расслабляются мышцы. В общем, специально в спа не хожу, но, если между делом предоставляется случай что-то такое испробовать, не отказываюсь. Один раз была на съемках в Болгарии, на небольшом острове, съемки были экстремальные: март, ветер, а я в легком вечернем платье. После меня буквально насильно отправили в салон: сказали, ты пойдешь, надо прогреться, иначе заболеешь. И я упала в объятия косметологов: на меня лили какое-то масло, делали массаж, устраивали тропический ливень, очень было здорово, и главное, без отрыва от производства.

То есть если будет выбор, чему уделить свободное время — отправиться в спа или заняться спортом, — вы, наверное, выберете спорт?

О. Ш.: Да. Сейчас дома стараюсь делать ежедневную зарядку, пытаюсь приучать себя. Скачала приложение — «7 минут» называется. Идея в том, чтобы за семь минут разогнать организм до такой степени, чтобы начался выброс гормонов. Ты уже закончил, а организм еще час работает, сжигает жир. Кроме того, я занимаюсь пилатесом. И бегаю. После второй моей беременности меня подключили к полумарафону «Весенний гром». Я еще кормила ребенка, но у меня как раз было десять килограммов лишних, и я согласилась. В итоге пять раз в неделю тренировалась и неплохо пробежала свои первые 21 км. Сейчас бегаю мало: 5–6 км в неделю, просто чтобы держать себя в тонусе. Еще очень люблю сноуборд…

Многие остывают к экстремальным видам спорта с появлением детей…

О. Ш.: А мы, наоборот, детей к нему приобщаем, обе наши дочери обожают сноуборд. Сама же я уже сбавила обороты... Раньше набираешь скорость и думаешь: «Интересно, а еще быстрее я смогу?» А теперь все время держишь в голове, что ты мать, и выбираешь скорее плавный фрирайд, просто в удовольствие. Но совсем без гор я не могу. Мы катались и в Альпах, и на Камчатке, и в Японии. Забирались на ледники — это вообще отдельная тема, когда летом можно забраться на верхотуру и покататься. 

Детей тоже с собой везде возите?

О. Ш.: Да, они путешествуют с нами с раннего возраста, но пока мы возим их по проверенным местам, где сами были и где детям точно будет комфортно с точки зрения климата, инфраструктуры и других удобств. Раньше мы вдвоем путешествовали и говорили: «Как классно, надо сюда вернуться с ребенком». И вот время пришло. Первым местом, куда мы так вернулись, была Бретань. Там очень приятный климат, нежаркий, как раз для детей. Плюс отдыхают там в основном местные: услышать иностранную речь можно крайне редко. И это, наверное, единственное место во Франции, где люди извиняются за то, что они не говорят по-английски. А вообще, мы ждем, когда дети подрастут, смогут запоминать путешествия, и бросим их на амбразуру приключений. Устроим поездку в трейлере, например.

Вы много путешествовали, посмотрели мир. А могли бы представить себя постоянно живущей где-то за границей?

О. Ш.: У меня случались периоды, когда я подолгу где-то жила. Я была в длительной командировке во Франции, в Германии, а когда я рожала дочь, пять месяцев прожила в Нью-Йорке. Это бесценный опыт: ты снимаешь квартиру, погружаешься в жизнь комьюнити, узнаешь быт, культуру, историю страны. Это открывает для тебя новые горизонты, ты становишься открытым для всего нового. Я за мультикультуру. Даже японцы, которые были закрытым островом до середины прошлого века, — открылись для всего нового. Так что, может быть, и смогла бы.

Мне кажется, что вам очень важно осознавать, что есть выбор. Есть или не есть мясо, рожать детей или быть чайлд-фри, путешествовать или оставаться дома. Это осознание дает вам внутреннюю свободу?

Да, я счастлива, что у меня есть выбор. Но на самом деле он есть у каждого человека, и я не устаю повторять, что мы те, кем хотим быть. И когда человек жалуется: «Ну, куда мне ехать из этого города? Какие у меня перспективы, кроме работы на заводе?» Или девчонки, занимающиеся не бог весть чем, потому что нет выбора… Выбор есть всегда! И если ты где-то застрял, виноват только ты. Конечно, чтобы придерживаться своего пути, часто приходится идти наперекор косности и стереотипам. Вся моя жизнь — это борьба со стереотипами. Например, гражданский брак. Или позднее рождение детей. Переезд из маленького города в большой.

Это стремление жить не как все — оно из желания доказать что-то?

О. Ш.: Это желание жить как удобно. Если мы живем гражданским браком, значит, нам так удобно. Никакой штамп не спасет вас от расставания. Я за то, чтобы взглянуть человеку в глаза и сказать: «Я тебя люблю и буду любить до конца». Поэтому меня всегда удивляют люди, которые спустя 30 лет брака разводятся со словами: «Я не знала своего мужа, он деспот и тиран!»
И тут становится понятно, что все ты знала, просто закрывала глаза, врала сама себе, держалась за брак. Или живешь без детей, потому что хочешь путешествовать, строить карьеру, зарабатывать деньги. Но в какой-то момент приходишь к осознанию, что готова стать мамой. Я не представляю себе, что бы я делала с ребенком, если бы родила его в 25 лет или даже в 30. Но общество считает нужным задавать неудобные вопросы, потому что ты живешь не как все. «Ну что? Ну когда? Вы что, не можете?» Хорошо, что мой муж — это воплощение дзен-буддизма, ему настолько все равно, что говорят вокруг, что и мне это состояние передается.

Муза и Айрис: почему дали дочкам такие необычные имена?

О. Ш.: Мне вообще кажется странным, что у нас у всех одинаковые имена. Когда ты приходишь в компанию, а там еще четыре Оли, это всегда немножко нивелирует твою индивидуальность. Конечно, люди ограничены стереотипами, потому что в обществе есть некий набор имен. И когда ты чуть выскакиваешь, на тебя все смотрят как на ненормального. К тому же у меня, как всем кажется, в сочетании с такой русской и простой фамилией мужа — Тишкин… Бедные дети! Мне кажется, дети в последнюю очередь думают о своих именах. Об именах думают только взрослые. Детям все равно — толстый этот мальчик, косой или лопоухий. Это взрослые пытаются навязать детям какие-то свои комплексы и стандарты.

А как родственники отреагировали на ваше решение?

О. Ш.: Когда родилась Муза, моя мама полезла в словари узнавать значение этого имени. Нашла даже святую Музу в православии, копнула очень глубоко. А свекровь моя, Марина Владимировна, сказала: «Ну… а почему бы не Ксения?» Но сейчас они счастливы, что у них внучки с такими именами. Помните мультик про котенка по имени Гав? Старая кошка спрашивает котенка, как его зовут, и он говорит: «Гав!» — «Как Гав? Котенку подойдет имя Пушок или Мурзик. С таким именем тебя во дворе ждут одни неприятности». На что котенок отвечает: «Неприятности? Они меня ждут? Тогда я пошел!» Как вы помните, котенок нашел во дворе прекрасного друга — щенка по имени Шарик и любящую хозяйку. 

Как вы воспитываете дочек? Понятие дисциплины прививаете?

О. Ш.: Дисциплина, конечно, нужна. Я много хожу на детские мероприятия. И диву порой даюсь, как ведут себя дети. При этом родители делают круглые глаза: «Такое в первый раз!» Вряд ли, если ребенок на людях так себя ведет, дома происходит иначе. Поэтому детям необходимы правила. Мы себе сразу выбрали тактику переговорщиков с мужем, решили, что не будем наказывать, ставить в угол, но всегда сможем договориться. Это трудно, но интересно. Я познакомилась с детским психологом, которая сказала: «Если вы решили договариваться, то знайте, что договариваться вы будете всю жизнь. Потому что если вдруг что, никакое наказание на детей уже не подействует, оно их унизит». При этом не нужно произносить пространные монологи. Все должно быть четко и ясно. Когда Айрис была маленькая и Музе что-то не нравилось, она могла толкнуть сестру в лицо. Я начинала объяснять, что вот лицо — это человеческое достоинство, что прикасаться к нему без разрешения нельзя. В общем, лекции читала трехлетнему ребенку про то, что лицо — зеркало души. На что психолог мне сказала: «Достаточно четырех слов — по лицу бить нельзя. Все остальное — для ребенка просто шум, он вас не слышит».

В этом году вам исполнилось 40 лет. Ощущаете себя на этот возраст?

О. Ш.: В юности мне казалось, что, когда мне исполнится 40 лет, я буду старухой. И вот сейчас мне 40, и мне так нравится мой возраст! Я подошла к 40 годам с таким крутым бэкграундом, у меня есть любимый человек, дети, дом, возможность делать любимую работу, путешествовать. Я наслаждаюсь. Мне кажется, когда ты готов к этому возрасту, все легко. У меня он еще совпал с процессом вхождения в форму после родов, а это тоже придает сил. Одна женщина недавно спросила меня в «Инстаграме»: «Как вы так похудели? У меня тоже двое детей, я вешу 80 кг. И ничего не могу поделать». Я поняла, что ей нужен волшебный пинок. И говорю: «Сколько вам лет?» – «35» — «У вас есть ровно пять лет, чтобы привести себя в форму. Дотянете до 40 лет — кожа будет уже не та, мышцы не те, вы же не хотите, чтобы на вас все повисло, когда вы похудеете. Начинайте прямо завтра!» Она меня поблагодарила за такой толчок. Так что возраст может не только пугать, но и мотивировать. Конечно, от увядания никуда не денешься. Но мы можем себя правильно к нему подготовить. Да и возможностей пластической хирургии никто не отменял. Но самое главное, конечно, — это надежный тыл. Когда рядом есть человек, который тебя любит, никакой возраст не страшен, а отражение в зеркале будет только радовать.