Ностальгия – опасная вещь. Предавшись воспоминаниям о старых добрых временах, певица еще больше раззадорила тех, кто не первый год просит ее перестать так усиленно омолаживаться.
Многие давно уже привыкли, что большинству звезд проще вспоминать детские травмы и неприглядные эпизоды прошлого, чем хотя бы вкратце рассказать о своих попытках остановить естественное старение – или хотя бы подтвердить, что определенные действия в этом направлении в принципе совершаются.
Если послушать 53-летнюю Гвен Стефани, не меняться десятилетиями ей помогают отнюдь не инъекции и даже не кремы с сыворотками. Не поверите, но все дело… в поцелуях любимого мужа Блейка Шелтона. В интервью приложению The Daily Telegraph два года назад она сказала буквально следующее: «Я смотрю на свои молодые фото и на снимки с Блейком, когда у нас уже начались отношения, и знаете, на последних я выгляжу гораздо лучше, чем когда-либо в юности. Мне идет любовь, она меня украшает, как ничто другое».
Со вторым мужем, кантри-певцом Блейком Шелтоном
Оспаривать трансформационную силу великого чувства не беремся, однако, как и многие преданные поклонники песенного таланта Стефани, осторожно предположим, что одной любовью не будешь ни сыт, ни молод. По крайней мере, долго.
Способность певицы сопротивляться гравитации и беспощадному времени удивляет не первый год. Пока многие ее ровесницы сходят с дистанции, она продолжает активно работать и выступать, сидит в жюри американского «Голоса» и не дает поклонникам скучать в соцсетях. На любых кадрах она всегда в макияже, снимки при этом сильно отретушированы, набор поз ограничен – Гвен знает свои ракурсы и предпочитает не экспериментировать.
«Старость – это полный отстой, – сказала она еще в 2004 году в интервью журналу People. – Надеюсь, мои дети не дадут мне стать совсем тщеславной и поддержат. В крайнем случае есть пластическая хирургия».
При этом за все это время Стефани не прокомментировала ни одного предположения фанатов и всевозможных экспертов из мира пластической хирургии, которые, анализируя ее фото за прошедшие 30 лет, по пунктам расписали программу полномасштабной бьютификации, в которой было буквально все, что может предложить современная эстетическая медицина.
Как и подобает диве, Гвен сохраняет философское молчание, выкладывая очередное селфи вполоборота, мечтательно глядя куда-то вверх. Однако периодически случаются удивительные исключения. Так, на днях в ее ленте в запрещенной Сети появилось архивное черно-белое фото с подписью «маленькая старенькая я». И началось…
Восторги и комплименты перемежаются репликами разной степени воспитанности и такта, суть которых в то же время одинакова: почему талантливая и безусловно привлекательная от природы артистка не оставит в покое свое лицо?
Слева – Гвен в 2001-м, справа – в 2002 году
Не нужно быть пластическим хирургом, чтобы не заметить перемены во внешности певицы. Известный видеоблогер Лорри Хилл посвятила целый разбор метаморфозам Стефани, чуть ли не по годам разбивая все основные бьюти-манипуляции, к которым та прибегла. А изменилось, по мнению Лори, примерно все – от носа, чья спинка и кончик были сужены, до подбородка, который с некоторых пор имеет совсем другую форму. Глаза певицы приобрели те самые «лисьи» очертания, брови, по мнению Хилл и массы других экспертов, пережили броулифтинг, скулы стали более рельефными благодаря инъекциям филлера. И это так, по мелочи.
При этом, к чему так и не могут привыкнуть фанаты, за все это время их кумира ни разу не видели без макияжа, на чем прокалывалась, пожалуй, каждая звезда. Несколько лет назад в интервью изданию Refinery29 сама Гвен пыталась отшутиться на эту тему, заявив, что в курсе претензий своих поклонников: «Да, я не раз слышала про то, что на моем лице килограммовая маска из мейкапа. Отсюда вопросы, что я под ней прячу. Но все дело в том, что я просто люблю макияж и нравлюсь себе с ним гораздо больше, чем без него». Возможно, то же самое можно было бы сказать и про бьюти-процедуры – и любить ее меньше вряд ли бы стали.
