Парфюмер Серджио Момо: «Я всегда чувствую то, чем живет русская женщина»

Серджио Момо, основатель парфюмерных брендов Xerjoff, Casamorati и Sospiro, утверждает, что знает о русcкой женщине все. Как и почему новая волна итальянской парфюмерии захватила наши умы и сердца — об этом творец рассказывает «К&З».

Серджио, что такое высокая парфюмерия в вашем понимании?

С. М.: Знаете, сейчас в мире царствует его величество маркетинг. Так вот, высокая, нишевая парфюмерия — это то, над чем он не властен. Это не гонка за клиентами и дополнительной прибылью, это нечто близкое к искусству.

Но ведь люксовая парфюмерия — тоже искусство. Разве нет?

С. М.: В какой-то степени да, но в моем понимании искусство — это то, что находится вне всяких рамок. Вот смотрите: люксовый бренд входит в состав корпорации, которая, в свою очередь, ставит перед ним определенные цели. И уже исходя из этих нюансов рождается аромат. Что касается нишевой парфюмерии, то она создается каким-то конкретным человеком или парфюмерным домом, который живет вне влияний. Перед селективными брендами не стоит задача следовать моде и производить продукты, которые можно будет продать в невероятном количестве.

В чем основное отличие высокой итальянской парфюмерии от французской?

С. М.: Она концентрируется на деталях. Творцы открывают новые сочетания и звучания. А французы сейчас больше сосредоточены на традиционных рецептурах.

Вы говорите «сейчас». А как было раньше? Иначе?

С. М.: Век назад все было наоборот. Итальянцы выступали за традиции и использовали только натуральные ингредиенты, а вот парфюмеры Франции экспериментировали. Сто лет назад они вплотную занимались разработкой новых молекул. Могу сказать точно: итальянская высокая парфюмерия не хуже и не лучше французской. Просто мы разные. Подход к созданию ароматов кардинально различается.

Серджио, как вы считаете, итальянский характер Xerjoff, Casamorati, Sospiro будет понятен русской женщине?

С. М.: Италия и Россия — страны с богатым прошлым. Наши истории чем-то похожи, особенно в отношении к прекрасному и его ощущении. Именно поэтому смею уверить: я всегда чувствую то, чем живет русская женщина и о чем она мечтает.