Японская молодежь не хочет ходить на свидания, жениться и заниматься сексом. 26 % людей до 34 лет — девственники. Это я услышала по радио. А через некоторое время такой «японец» появился в моей жизни.

С Аркашей мы вместе работали. Я — менеджер в отделе продаж, он — айтишник. Что я в нем нашла, не знаю: тощий, длинный, живет в компьютере. А вот тянуло меня к нему, и все тут. Каким-то он мне казался трогательным и беззащитным. Когда у нас зависали компьютеры, Аркаша, страшно нервничая, клятвенно обещал «через 15 минут восстановить». Если не выходило, покрывался от смущения красными пятнами и начинал заикаться. В такие моменты мне было его ужасно жаль — ну зачем он так переживает? Я защищала его от нападок коллег — «на то она и техника, чтобы ломаться». Аркаша бросал в мою сторону благодарные взгляды. А однажды, набравшись смелости, пригласил меня вместе пообедать. Потом, окончательно расхрабрившись, — поужинать. Так у нас завязался роман. Точнее, нечто похожее на роман.

НЕосновной инстинкт

Я понимала, что нравлюсь ему. Было видно, что ему льстит мое внимание. Что он с удовольствием со мной общается. Но… на этом все. Мы уходили вместе с работы, гуляли, болтали, сидели в кафешках, бродили по набережной. Несколько раз он был у меня в гостях. Хвалил мою библиотеку, мои снимки (я увлекалась фотографией), мой травяной чай. На прощание целовал в щеку и выскакивал за дверь с чувством явного облегчения. Во всяком случае, мне так казалось. И так почти полгода. Я недоумевала. Парню 32 года, почему он так странно себя ведет? Неужели у него никогда не было девушки? Инициативы — ноль, напора — ноль, сексуального влечения — ноль. Я начала думать, что он нестандартной ориентации. Такие парни умеют дружить с девушками, доверять им свои секреты, но при этом откровенно говорят, что любят мужчин. Но если бы Аркаша был одним из них, на работе бы знали — несколько человек, наших коллег, дружны с ним с института. И слух просочился бы во все отделы. Может, он девственник? Я терялась в догадках. В общем, хрен редьки не слаще.

По Фрейду

Странно, но меня, как назло, тянуло к нему все сильнее. И сексуально в том числе. Чем больше он меня сторонился, тем больше мне хотелось к нему прильнуть. Я понимала, что мы с ним поменялись ролями: я превратилась в охотницу, он — в «дичь», но это было как наваждение, с которым я не могла справиться. Может, потому что Аркаша был первым мужчиной, который не бросал на меня вожделенные взгляды и меня это задевало?

Я взяла инициативу в свои руки. Сама к нему пристала, сама соблазнила. Аркаша не сопротивлялся, но и не горел особенно страстью. Я списала это на трудности первой ночи и через неделю повторила эротический марш-бросок. Думала, может, в этот раз мой Ромео станет смелее и раскрепощеннее. Но с его стороны инициативы не прибавилось. Так повторялось не раз...

— Ты считаешь меня некрасивой? Я тебя не возбуждаю? — от унижения мне хотелось плакать.

— Ты красивая, — Аркаша натянул на себя брюки. — Просто я не считаю секс самым главным.

— Я тоже не считаю, но ведь настоящей близости не бывает без близости физической, разве не так? И потом, как же основной инстинкт жизни по Фрейду...

— Фрейд – личность спорная. Во всяком случае, для меня, — отрезал он.

Точки над i

— Да брось ты его, — уговаривали меня подруги. — Мутный он какой-то. Или импотент.

— Не похоже, — я пыталась защитить свою любовь. — Просто для него духовная близость важнее интима.

— Ну-ну, — неодобрительно смотрели на меня подруги. — Смотри, как бы он тебя со своей духовностью до невроза не довел. Ты у нас девушка темпераментная…

Я не знала, как быть дальше. Сделать вид, что меня все устраивает?  Вызвать Аркашу на откровенный разговор? Я выбрала второе. В конце концов, мне 29 лет. Уже не девочка. Я созрела для серьезных отношений, семьи, детей. И откровенно все это выпалила. Он в ответ озвучил свою позицию: не надо пришпоривать, зацикливаться на физической стороне — надо жить сегодняшним днем, развиваться духовно, путешествовать, заниматься спортом.

— То есть как сексуальную ­партнершу ты меня не рассматриваешь? И как свою девушку тоже? Только как подругу? — психанула я.

— Ну, ты опять все сводишь к голой физиологии, — поморщился он.

— Я просто пытаюсь тебя понять. Мне такие мужчины не встречались.

— Хорошо, я попробую объяснить, — он на минуту задумался. — Я считаю, в жизни есть много чего интересного, помимо плотских утех и семейных радостей. Например, карьера, личностное развитие. Я хочу сосредоточиться именно на этом. В Японии, например, молодежь с удовольствием следит за любовными переживаниями героев аниме, но сама крутить романы не спешит. Жениться — тем более. И заметь, это ничуть им не мешает, даже наоборот! Умнейшие люди, высокие технологии, третья экономика в мире!

Пока он распинался, я вспомнила передачу по радио, где говорилось о том, что японцев поразил синдром целибата: молодежь не чувствует особой потребности в сексе. А с вожделением (если оно все-таки накрывает) борется просто — с помощью виртуальной «клубнички». Посмотрел пару откровенных клипов, снял секс-напряжение — и все. Секс с живым партнером, по мнению японцев, слишком утомителен: надо подстраиваться под другого, думать о нем, а не только о себе. Если секс перерастет в любовь, еще опаснее. Всегда есть риск быть непонятым, отвергнутым. Проще и безопаснее жить одному, в свое удовольствие. Семья и дети — еще сложнее и хлопотнее. Придется жертвовать своими привычками, нести ответственность за других. А молодые японцы этого не хотят. Похоже, у моего Ромео такие же взгляды. Предупреждали же сексологи, что синдром целибата доберется и до нашей страны…

— Только в Японии эту проблему считают угрозой национальной безопасности, — я перебила его пламенную речь. Там люди перестали размножаться и скоро просто вымрут, как мамонты.

Лучше натиск!

В общем, рассталась я со своим «японцем» без сожаления. Даже перевелась работать в другой филиал — не хотела больше его видеть. И не потому, что страдала (как узнала о его тараканах, вся любовь из моей головы выветрилась). А потому, что было стыдно перед самой собой. То, что я принимала за высокую духовность, оказалось банальным эгоизмом, умноженным на слабый сексуальный темперамент. Как я могла в такое вляпаться? На новом месте работы  за мной тут же начал ухаживать руководитель моего отдела. Он задаривал цветами, подарками, приглашал то в театр, то в ресторан, то на день рождения к друзьям. Меня сначала коробил его напор. А потом я подумала: наверное, таким и должен быть мужчина. Пусть лучше идет напролом, желая завоевать девушку, чем превращается в бесполое существо, которое ничего не хочет и всего боится.