Она не любит фразу «сильная женщина», хотя сама добилась успеха в музыке, запустила собственную линию одежды, почти в одиночку воспитывает троих детей и не готова променять напряженную работу на беззаботную жизнь. Анна Седокова — об общественном мнении, борьбе с комплексами и размерах, которые действительно имеют значение.

Ваш последний сингл называется «Увлечение». А вы сами человек увлекающийся? 

А. С.: Я очень легко зажигаюсь. Мне все интересно: в день приносят по 15 бизнес-планов, и почти каждый из них хочется реализовать. А сингл посвящен эмоциональному увлечению: это начало любви, первая ступень к большим чувствам, когда эмоции зашкаливают…

Что в отношениях и в новом деле вам интересней — эмоциональное начало или зрелый период, когда чувства уже настоящие, а идея проекта оформилась во что-то осязаемое?

А. С.: У меня есть травма из детства. Моя мама всегда мне говорила: «Аня, ты никогда ничего не заканчиваешь». Эту фразу запомнила на всю жизнь. И теперь, когда я что-то начинаю, стараюсь довести до конца. Видимо, подсознательно хочу доказать маме, что я не такая.  К счастью, сейчас со мной работает большая команда, и я могу сконцентрироваться на том, что люблю больше всего, — на придумывании. Получаю удовольствие от того, что вдохновляю людей. А технической реализацией занимаются профессионалы.

И в отношениях обожаю конфетно-букетный период. И уже даже побаиваюсь их серьезного продолжения.

Почему? Скучаете по романтике, которая в браке уходит?

А. С.: Романтика, конечно, уходит. Но дело не в этом. Просто мне кажется, что все мужчины — охотники. И им нужно постоянно давать это ощущение — того, что игра не окончена. Когда ты замужем, мужчина воспринимает тебя как добычу, которую уже завоевал. И потихоньку теряет интерес. Я не знаю, почему так происходит. Если для женщины брак — начало пути, то для многих мужчин, наоборот, знак завершения удачной охоты. Этот извечный парадокс и есть, наверное, главное поле битвы мужчины и женщины.

Сейчас модно говорить о гендерной революции. Издание National Geographic выходит с трансгендером на обложке. Ситуация, когда женщина зарабатывает деньги, а мужчина сидит в декрете, уже не является чем-то из ряда вон выходящим. Нужно ли бороться со стереотипами?

А. С.: Все люди разные, и единственное, за что есть смысл бороться, — это за то, чтобы  жить так, как считаешь нужным. Работать или нет. Быть замужем или нет. Жить с сильным мужчиной или со слабым. Иметь много детей или быть чайлд-фри. Но только нужно быть готовой к тому, что, какое бы решение ты ни приняла, в любом случае тебя будут обсуждать и наверняка даже осуждать.

Я это на себе переживала сотню раз: не заводишь детей до 30 — тебя осуждают, заводишь много детей — тоже осуждают. В одиночку тащишь на себе семью — осуждают, не работаешь — опять та же реакция. Надеваешь короткое или длинное, красишься или нет — снова нарываешься на пересуды. Мне кажется, мы должны прекратить думать о том, что скажут другие. Я помню, как мама меня бесконечное количество раз дергала за руку со словами: «Не делай этого! Что соседи скажут?» Мне кажется, это худшее, что можно делать со своими детьми. У каждого своя жизнь, и соседям на самом деле глубоко безразлично, в какой юбке ты ходишь… Людей волнуют исключительно их собственные дела. 

То, что вы назвали малыша таким мужественным именем, Гектор, наверное, говорит о том, что вы хотите вырастить из него сильного человека. Все-таки вы за традиционные ценности?

А. С.: Конечно, в глубине души есть желание, чтобы рядом со мной был принц на белом коне. Мужественный и сильный. Но жизнь распоряжается по-другому. Так что пусть сын будет таким сильным мужчиной.

Мне хотелось, чтобы в имени ребенка звучала буква «р». А еще очень понравилось значение имени Гектор: он, оказывается, с уважением относится к родителям, любит семью, защитник, добрый, справедливый. В общем, идеальный сын.

Не боялись давать ребенку такое необычное имя?

А. С.: Но это опять же разговор о том, что скажут люди… Когда Гвинет Пэлтроу называет своего ребенка Эппл  (Яблочко) – это нормально. Так почему я не могу назвать ребенка Гектор?

Как-то я пошла к психологу, и он мне сказал: «Аня, зачем ты пытаешься свою нестандартную жизнь втиснуть в стандарт?» Вот и у Гектора тоже априори не будет обычной жизни, у него мама нестандартная, сестры нестандартные… А эта оглядка на соседей приводит к тому, что растишь закомплексованных, неуверенных в себе людей. Я жила с этим и не хочу, чтобы мой ребенок с этим жил.

Ну, по вам точно не скажешь, что вы закомплексованная!

А. С.: Я страшно закомплексованная. В период своего замужества за футболистом  была худющая, бегала на цыпочках вокруг мужа и стеснялась надевать мини-юбку, боясь, что недостаточно красивая. И была у нас одна из жен футболистов — очень пухленькая дама. Она красила волосы в ярко-рыжий, носила леопардовое мини, а все вокруг говорили: «Ее муж, если задерживается после 21:00, без суши и цветов домой не приезжает». Я тогда понять не могла: почему мой муж возвращается домой пьяный и ни во что меня не ставит? А все дело в уверенности в себе.

Поэтому сейчас чуть ли не каждый свой пост в «Инстаграме» посвящаю тому, чтобы донести до женщин: наше счастье процентов на 50, если не больше, зависит от уверенности в себе.

Когда в 21 год разводилась в первый раз, мама мне говорила: «Ты же никому не будешь нужна, ненуженка с ребенком». Вот он — менталитет наших родителей. Я могу сказать, что нужна. Не только в 21. И не с одним ребенком.

Но комплексы у меня все равно остались. Даже в бытовом плане. Например, не могу сделать замечание, если вижу, что человек нарушает какие-то правила. Даже если это нужно ради детей, скорее промолчу, потому что буду переживать: «А что он про меня подумает?» Даже если вижу его в первый и последний раз в жизни.

Вы долгое время живете в США. Эта оглядка на соседей — исключительно наше, российское?

А. С.: Это исключительно мы. И я могу сказать, что моя дочь в свои 12, будучи, кстати, стеснительной девочкой, всегда готова сделать замечание, если это необходимо. И таким тоном! Она никогда не молчит, потому что выросла в обществе, где не принято молчать. Помню случай: ей было лет девять, и я тогда боролась за то, чтобы она дома разговаривала по-русски. Как-то мы вышли на улицу, она заговорила по-английски, а я попросила ее перейти на русский язык. А она мне на это: «Во-первых, мама, мы уже на улице, а во-вторых, это свободная страна, и я имею право говорить на том языке, на котором считаю нужным». В тот момент я так ей гордилась! Хочу, чтобы мои дети мыслили так.

А любовь американских женщин к небрежному стилю — тоже из-за того, что им все равно, что подумают окружающие?

А. С.: Не буду говорить о женщинах, но могу судить по девочкам. В России у меня дети без нового вида косичек в школу не ходили, я знаю все виды плетения. Каждое утро подбирала им носочки, туфельки, юбочки в тон. Там все действительно проще: если мама не успевает причесать дочку, та кое-как завязывает куль на голове и идет в школу.

Я думаю, что российское стремление выглядеть безупречно объясняется просто. У нас ведь на десять девчонок, по статистике, девять ребят. Зайдите в любой московский ресторан: количество начесов, бриллиантов и шпилек зашкаливает. Если у тебя не будет макияжа и укладки, ты в этом блеске потеряешься и твой принц тебя не заметит. Это постоянное участие в «конкурсе» дает нам как положительные качества, так и отрицательные. Из плюсов — мы всегда ухоженны, причесаны, красивы.  

Но у американских девушек есть другая черта. Если вы придете в какой-нибудь клуб, то увидите, что все девочки там одинаковые: черное мини-платье, каблуки и огромный слой контуринга, за которым лица вообще не видно. То есть когда нужно бороться за парня, американки зачастую перегибают палку.

Вы запрещаете это девочкам или даете полную свободу?

А. С.: Я не запрещаю, но стараюсь объяснять: женщины устроены одинаково. Красивых много. И к красоте быстро привыкают. Если ты будешь хорошей хозяйкой, если мужчине будет с тобой хорошо, если ты сможешь ему за три минуты приготовить чай с бутербродом, одновременно выслушать его и рассказать ему что-то новое, чего он не знает, тогда тебя ждет успех. «Ты красивая, — говорю я ей, — но всегда найдутся женщины красивее». По поводу себя, например, я всегда точно знала: есть миллионы женщин красивее меня. Зато я умею слушать. У меня, впрочем, другая история. Я, наоборот, бывает, заслушиваюсь и теряю себя.

Вы недавно в третий раз стали мамой и при этом активно работаете. Не испытываете по этому поводу внутреннего конфликта?

А. С.: Мама, которая ходит на работу, — это женщина, живущая с ощущением, что она плохая мать, 24 часа в сутки. Я не знаю, сколько времени нужно проводить с ребенком, чтобы сказать себе: «Я хорошая мама». Например, сейчас практически постоянно нахожусь с детьми, мы недавно вернулись из отпуска. И все равно, когда сегодня утром собиралась на запись передачи на радио, моя младшая дочь разрыдалась: «Не уходи!» А ты все равно уходишь и понимаешь, что совершаешь, наверное, самое главное преступление в своей жизни.

Это из тех комплексов, с которыми нужно бороться?

А. С.: Я не знаю. Быть мамой и работать — значит быть канатоходцем, который балансирует в поисках равновесия, постоянно рискуя упасть и разбиться насмерть. И чем старше дети, тем сложнее. Наверное, то, что моя дочь в своем возрасте может создать собственную линейку одежды, говорит о том, что у нее хорошее детство. Я о таком мечтать не могла. Мне на выпускной пойти было не в чем: сама перешивала старое мамино платье. Но есть еще одна важная вещь — внимание. Если в 12 лет ребенка еще можно как-то заиграть и отвлечь, то уже в 14 не выслушать — значит нанести ему колоссальную рану. Вот моя дочь сидит и рассказывает мне о своих проблемах — пустяковых, на мой взгляд. А мне в это время нужно найти денег на новый клип, заплатить за школу и квартиру, выплатить зарплату сотрудникам. Я понимаю, что, как мама, я должна сесть и внимательно ее выслушать. Даже ничего не советовать: просто поработать ушами. Но ничего не могу с собой поделать: вся сосредоточена на делах. В итоге мы начинаем спорить, дочь обижается. Обычная история, все мамы через это проходят.

Если бы вам предложили просто побыть мамой, не работать, вы бы согласились?

А. С.: Мне предлагали такую вольготную жизнь, но я, честно говоря, не верю в отношения, где женщина сидит на шее у мужа. И потом, бросить работу я не способна. Она столько раз меня вытягивала из сложных ситуаций, столько раз меня спасала, что предать ее я просто не могу себе позволить.

Мне важно чувствовать себя нужной. Я не хочу скучать на шикарной вилле, наблюдая, как другие осуществляют свои мечты. Я не училась на жену олигарха. И если есть вещи, которые меня по-настоящему возмущают, так это то, что люди считают, что я нахожу себе богатых мужчин и живу за их счет. Я пашу всю свою жизнь, принципиально ни у кого денег не беру.

Помню, когда запускала свою марку одежды, мне кто-то в комментариях написал: «Что ты выделываешься, ткани твои куплены на чужие деньги». Я помню так расстроилась, что даже с мужчиной рассталась из-за этого.

А по какому принципу вы всегда выбирали спутника жизни?

А. С.: Я всегда выбирала любовь. Это первое, что мне было важно. Любовь, доброта и отношение к детям. Точно не деньги.

Вы согласны с тем, что женщина должна менять себя ради мужчины?

А. С.: Смотря в чем. Если речь о том, чтобы стать добрее, то да. И не для мужчины, а для себя. Если худеть — нет. Мужчины этого не замечают. Сейчас, после беременности, я стала полнее на 6–7 кг.  И мне так нравится это состояние округлости, когда у тебя большие бедра и грудь. Я такая, и я люблю себя такой. А когда старалась быть худее, чем на самом деле, мужчины совершенно этого не ценили.

Конечно, нужно еще работать над талией и прессом, потому что только при этом условии пышненькая фигура смотрится хорошо. Но худеть я точно не собираюсь. Идеальный вес тот, в котором себя любишь. А мелкие недостатки можно скрыть. Загаром, например.

А диеты в вашей жизни случаются?

А. С.: Нет, потому что я не системный человек. Когда понимаю, что выхожу за грань, делаю большую тарелку салата и заменяю ей завтрак, обед и ужин. Больше всего люблю  сырую, необработанную еду. Поэтому если ем мясо, то с салатом, если кашу, то не варю ее, а заливаю водой. Вместо обычного хлеба ем семечковый. Сейчас стало так легко найти полезные продукты. Например, обожаю макароны и, чтобы не поправляться, покупаю их грубого помола или из амарантовой муки. Ну и, конечно, про спорт нельзя забывать.

А каким спортом вы занимаетесь?

А. С.: Вчера, например, была на ­аквааэробике. Получила колоссальное удовольствие: прокачала руки, ноги и пресс. Обожаю бег: для меня это самое волшебное, что может быть. Люблю стрейчинг. У моей подруги своя школа танцев и пластики на пилоне, планирую туда ходить. Я считаю, что всем девочкам нужно ходить на балет. Хорошая осанка очень важна: сразу подаешь себя по-другому.

У вас есть собственный блог #SEDOKOVABEAUTY. Поделитесь последними бьюти-открытиями?

А. С.: #SEDOKOVABEAUTY — это канал, где визажисты и парикмахеры, с которыми я знакомлюсь на съемках, делятся секретами красоты и рассказывают свои истории успеха. Например, как маленькому армянскому мальчику, иммигранту, стать визажистом Ким Кардашьян. По сути, это блог про американскую мечту. Конечно, параллельно герои дают практические советы. Одно из последних видео, которое мы сняли, посвящено американскому глэму. Это работа с хайлайтерами, коррекцией — как раз то, что любят сестры Кардашьян.

А как выглядят американские салоны красоты?

А. С.: Беднее, чем в Москве. Намного. В Москве так много волшебных аппаратов и процедур, а в США, если планируешь антивозрастной уход, то максимум, что тебе предложат, — это кислородную терапию. Какие инъекции, о чем вы! Из-за сложностей с сертификацией уколы там практически не приняты. Я пока никаких инъекций так и не попробовала. Хотя страстно хочу начать делать биоревитализацию. И делать ее буду, скорее всего, в Москве. Косметология не стоит на месте. Можно по-старому умываться и наносить увлажняющий крем, а можно сделать одну процедуру, которая изменит твою кожу.

Интернет полон обсуждений, что вы увеличили грудь, губы... Обладательница естественной красоты, как вы к этому относитесь?

А. С.: Перестала на это реагировать — я не должна никому ничего доказывать. Например, раньше пыталась донести до всех, что я не дура. Мне хотелось кричать, что я отличница, книжки читаю, сочинения пишу, мне хотелось, чтобы все об этом знали. Представляете, какой глупой была, когда выходила на улицу с транспарантом: «Я не дура!»? А что бы сделала умная женщина? Просто промолчала бы.

Так что теперь, когда кто-то в очередной раз высказывается по поводу увеличения груди, имплантатов и так далее, просто молчу. А вообще, мужчины не обращают внимания на размеры. Даже самая идеальная грудь со временем вызывает привыкание. Важны другие размеры — объем вашего сердца, умение быть щедрым, добрым, отзывчивым. Эти вещи никогда не выйдут из моды.