В последние годы женщины-пластические хирурги становятся все более востребованными. Почему в профессии, многие годы считающейся мужской, пациенты все чаще хотят доверить себя в женские руки? Мы решили разобраться, в чем особенность пластической хирургии с женским лицом, и поговорили об этом с пластическим хирургом клиники «Время красоты» Любовью Гауэр. 

Считается, что пластическая хирургия – это мужская профессия. Как вы выбрали такую специальность?

Л.Г.: Действительно, женщин-хирургов меньше, чем мужчин, но утверждение, что это «мужская» профессия – скорее стереотип. Сегодня достаточно много известных женщин-пластических хирургов, которые давно практикуют и успешны в своем деле.

Что касается меня, я еще на первом курсе института поняла, что хочу стать хирургом. Вопрос был лишь в специализации. Выбор стоял между оперативной гинекологией и пластической хирургией, но, взвесив все за и против, я все-таки решила уйти в эстетику. А когда внедрилась в нее, поняла, что это абсолютно мое. Тем более что у меня это хорошо получается, и я приношу радость своим пациентам.

Второй очень популярный миф, что мужчины-хирурги оперируют лучше женщин. Давайте развеем и его.

Л.Г.: Это действительно миф и ничего более! Профессионализм не зависит от пола хирурга! Кроме того, наши пациенты – чаще всего женщины, и именно женщина-врач лучше поймет внутренние причины, по которым они решились на изменение внешности. Да и эстетические представления о красоте у женщин совпадают чаще – по крайней мере, у меня с пациентами именно так.

Я ни в коем случае не хочу никого обидеть или покуситься на чей-то авторитет, но, как мне кажется, мужчины мыслят немного более шаблонно, оценивают результат в целом, не обращая внимания на нюансы, и не всегда тонко чувствуют какие-то очень важные психологические моменты.

Еще, как мне кажется, именно женщина может подсказать женщине, чего не хватает в ее внешности, чтобы комфортно ощущать себя в собственном теле и при этом оставаться естественной. Когда меня пациент спрашивает, что ему нужно сделать, я никогда не посоветую лишнего. Никогда не скажу ему, что ему нужна, например, блефаропластика, если в ней объективно нет никакой необходимости. Любая операция – это стресс, поэтому, по моему мнению, она должна быть выполнена тогда, когда она действительно показана. Но это мое видение профессии, не знаю, насколько оно совпадает с видением моих коллег. (Улыбается).

В последнее время спрос на хирургов женщин возрастает. Как вы считаете, с чем это может быть связано?

Л.Г.: Женщине легче довериться женщине. Есть пациентки, которые просто стесняются идти к мужчине и показывать ему свои недостатки.

Кроме того, как я уже сказала, пациентки приходят к пониманию того, что только женщина сможет оценить реальную необходимость операции и будет более внимательна к деталям.

Как вы считаете, женщина-пластический хирург лучше понимает психологические мотивы пациентки?

Л.Г.: Однозначно лучше! Женщине-хирургу легче довериться, потому что она более эмпатична и может подсказать пациентке, как получить женственный результат, не переусердствовав. Ведь многие, приходя на операцию, переживают, что изменения во внешности заметят другие люди. И только женщина в состоянии понять и прочувствовать психологические причины, по которым пациентка не хочет этого. Мужчине женщина вряд ли будет раскрывать свои потаенные, сокровенные мысли и планы на жизнь.

Важна ли в пластической хирургии нотка авантюризма, так свойственная мужчинам, или это при проведении операции как раз лишнее качество?

Л.Г.: Авантюризм – это не для пластической хирургии. Я считаю, что все риски и последствия должны оцениваться до операции. На консультации должна быть проведена правильная полноценная разметка, разговор и обсуждение итоговых результатов с пациентом тоже должны быть до операции – то есть авантюра здесь абсолютно неуместна, все должно быть четко и определенно. Мы должны объяснить пациентке, какой именно результат она получит, и в ходе операции добиться того, чтобы он совпадал с тем, чего она ожидает и что мы ей обещали. Эксперименты и импровизации в операционной в нашем случае опасны и уж точно излишни.

Какие операции вы проводите чаще всего?

Л.Г.: Маммопластика и блефаропластика – видимо, пациентов подкупает мое желание добиться максимально естественных результатов. В блефаропластике естественность вообще один из основных критериев успешной операции, ведь многие зрелые женщины не готовы к серьезным изменениям, потому что, как правило, они довольны своей внешностью, просто не хотят стареть. Поэтому моя задача – убрать возрастные изменения, но при этом сохранить их облик. И в данном случае сделать так, «чтобы никто не заметил», считается высочайшим уровнем мастерства.

Расскажите о том, какой пациент для вас идеальный?

Л.Г.: Идеальный пациент для меня тот, который меня как врача слушает и слышит. В идеале, он вообще приходит ко мне с таким запросом, который я ему сама бы предложила в качестве наилучшего решения его проблемы. (Смеется).

Хотя, не буду жаловаться, за редким исключением, у меня прекрасные пациенты.

В каких случаях вы откажете пациенту?

Л.Г.: Если он приходит с какими-то немыслимыми требованиями. Но, прежде чем отказать, я всегда стараюсь отговорить пациента от не нужной ему операции и попробовать прийти к консенсусу, предложить компромиссные варианты.

К счастью, ко мне приходят люди, более или менее понимающие эстетические каноны красоты и желающие хорошо выглядеть.

Есть ли в вашей практике случай, которым вы больше всего гордитесь?

Л.Г.: Когда я только начинала свою карьеру, в моей практике был очень интересный случай. Я тогда вела совместную работу с другим пластическим хирургом, мы с ним работали в тандеме. К нам пришла молодая девочка 19 лет с очень большой грудью. И хотя она была не хрупкого телосложения, для нее этот «груз» все равно был очень тяжелым – большая нагрузка на позвоночник. Она пришла с папой. И у них был общий запрос – сделать жизнь легче. Мы сделали ей редукцию молочных желез, результат получился просто замечательный. И именно папа потом писал нам отзывы о том, как он нам, докторам, благодарен за наши золотые руки и за то, что мы сделали прекраснее жизнь его ребенка, для которой большая грудь была огромной проблемой.

Какими принципами вы руководствуетесь в работе?

Л.Г.: Не навредить – это главное, конечно. Второй принцип – исполнить подлинные желания пациента и при этом получить естественный результат, который удовлетворит и меня, и его. Я довольна, когда пациент доволен.

При столь плотном графике остается ли у вас время на себя, семью?

Л.Г.: У меня трое детей, поэтому дом – это первостепенно для меня. Но мой быт устроен таким образом, что я могу заниматься любимой профессией. 

Что касается хобби, я люблю рисовать. Это для меня отдушина и лучшая антистресс-терапия. Как говорит мой муж, это картины, которые останутся на память нашим детям. Еще я иногда играю в теннис.

Как ухаживаете за собой, чтобы оставаться в столь прекрасной форме?

Л.Г.: Биоревитализация – ежемесячно, ботокс – по необходимости. Хирургическими методами пока не пользуюсь, спасибо генетике, но все впереди.